Загадка песков. Эрскин Чайлдерс

покрывающим большую часть поверхности карты.

      Эта вторая была совсем нечитабельна: вместо четких очертаний берега и стройных рядов символов здесь царило смешение пересекающихся линий и пустых пространств.

      – Это означает пески, – с восторгом пояснил Дэвис. – Ты даже не представляешь, что это за чудный край для прогулок под парусом! Там можно плавать день за днем и не повстречать ни души. Вот это каналы или проливы между отмелями – они очень неточно нанесены на карту. Она вообще почти бесполезна, но от этого только веселее. Никаких городов и гаваней, на каждом острове гнездится только деревушка-другая, где можно пополнить припасы.

      – Острова эти выглядят несколько пустынными, – сказал я.

      – Пустынными – это не то слово! По сути, они представляют собой не что иное, как гигантские песчаные отмели.

      – А это разве не опасно?

      – Ничуть. Понимаешь, именно поэтому у «Дульчибеллы» плоское дно и небольшая осадка. Мы можем пройти где угодно, и сесть на мель не страшно. Она идеально подходит для подобных задач, да и вид у нее вовсе не дурен, да? – спросил Дэвис несколько заискивающе.

      Я, видимо, замешкался с ответом.

      – Впрочем, мне на внешний вид наплевать, – отрезал мой собеседник, откинулся на стуле и погрузился в себя.

      Сигара, которую он недавно разжег и лихорадочно раскуривал – привычка, свойственная ему в минуту волнения, – теперь совершенно погасла.

      – Насчет посадки на мель, – не сдавался я. – Все-таки это не может быть совсем безопасно?

      Дэвис выпрямился и потянулся за спичками.

      – Может, если знаешь, где есть риск, а где нет. Но, как правило, выбирать не приходится. Эта карта может казаться простой («Ничего себе, простая!» – подумалось мне), но при половине прилива все эти банки скрываются под водой, острова и побережье едва видимы, настолько низок берег, и все выглядит совершенно одинаковым.

      От столь живописной характеристики «чудного края для прогулок под парусом» у меня перехватило дух.

      – Риск, разумеется, имеет место, – продолжал мой товарищ. – Место для якорной стоянки следует выбирать с осторожностью. Обычно можно очень уютно расположиться с подветра от берега, но в каналах течение очень сильное, а если налетит шквал…

      – Неужели ты даже лоцмана не брал? – не вытерпел я.

      – Лоцмана? Понимаешь, но вся прелесть в том… – Дэвис осекся. – Одного я, впрочем, взял. Не так давно, – продолжил он со странной улыбкой, которая почти тут же исчезла.

      – Ну и? – подбодрил его я, чувствуя, что не все так просто.

      – Ха! Он, ясное дело, посадил меня на мель. Будет наукой. Интересно, как там погода?

      Дэвис встал, бросил взгляд на барометр, на часы и на полуприкрытый световой люк, причем все это одним любопытным круговым движением, после чего взбежал на пару ступенек по трапу и замер в таком положении на пару минут, высунув голову и плечи наружу.

      Ветра слышно не было, но «Дульчибелла» начала ворочаться во сне, лениво покачиваясь на докатывающихся