Операция «Купюра». Инна Тронина

что? – удивилась мачеха, вытирая глаза маленьким платочком. – Разве тебе мешает?

      – Слушать уже не могу! Тут бегаешь, язык высунув, на трупы натыкаешься, сам по лезвию ходишь, а эти уроды только издеваются. Теперь вот, как я слышу, против совместного патрулирования агитируют. То бандиты всё заполонили, и по улице не пройти, то не смейте ограничивать свободу. Конечно, сами они уже в «Мерседесах», так зачем им патруль? Охраной обзавелись, и ладушки. А остальных пусть перережут всех – была печаль! Казалось бы, если сам ты закон не нарушаешь, чем тебе патруль плох?

      – Сева, но ведь действительно армия не должна охранять общественный порядок! Ну, милиция – понятно. А солдаты там зачем? – Лариса понимала, что говорит это зря, и пасынка всё равно ни в чём не убедит. Но всё-таки она не могла промолчать.

      – А картошку армия должна копать? А дороги строить? А завалы разбирать? По-моему, всё равно, кто тебя от бандюгана спасёт – мент или солдат. – Грачёв оставил пустую тарелку. – Спасибо, мама Лара, всё было очень вкусно. Я теперь заправился до ночи. А там, когда приду, сам себе разогрею. Ты не встречай меня, не вставай…

      – Да я всё равно глаз не сомкну – у Даши же концерт завтра, – вздохнула мачеха. – Первый раз выступает перед полным залом… А вдруг провалится? Она же такая самолюбивая – как ты. Вы одинаковые совсем, не находишь? – Лариса, по новой моде, перекрестила пасынка. – Ни пуха тебе, ни пера! Будь же благоразумнее, думай сначала, а потом уже делай. Тебе же почти тридцать – научись себя сдерживать…

      Всеволод улыбнулся, представив себе, что сказала бы Лариса, узнай она о сегодняшней авантюре с дверью Гаврилова. Не мешало бы, конечно, позвонить Барановскому и узнать, что сказал приехавший к трупу следователь, но времени совсем не оставалось. Всё-таки далековато жила эта сучка Лиля Селедкова; да ещё неизвестно, как долго придётся её искать.

      Грачёв снова оделся, поправил под курткой пистолет. Потом придирчиво осмотрел себя в зеркале, проверяя, не выпирает ли кобура. Убедившись, что всё в порядке, он уже хотел выйти на лестницу, но сзади скрипнула дверь.

      – Ты что, опять сливаешься? – Дарья, с распущенными чёрными волосами, в плюшевом халате своей бабушки, стояла в дверях. Говорила она своим обычным, по-детски капризным голосом, в котором уже пробивались новые, женские нотки.

      – Тебе не всё равно? – Грачёва теперь раздражала любая заминка.

      Сестра скрестила руки на груди и вздёрнула подбородок.

      – Ты же клялся, что будешь завтра на моём выступлении! Или опять окажется, что у тебя дела?

      Всеволод щёлкнул одним замком, потом другим:

      – Не клялся, а обещал, – ворчливо поправил он. – Я не клянусь, когда речь идёт о разной ерунде. А раз обещал – выполню, коли буду жив и здоров. В чём, впрочем, сильно сомневаюсь…

      Не дослушав Дашкиной гневной тирады, он выбежал на лестницу и скатился вниз, к машине. Итак, несколько дел уже сделано. Милорадов в курсе, план его одобрен, насчёт привлечения Горбовского и его ребят у них мнение общее.

      Теперь