Молли и кошачье кафе. Мелисса Дэйли

со мной так, чтобы не быть разодранным в клочья. К своему удовольствию, я заметила страх на его лице и зашипела еще громче, стараясь использовать его замешательство.

      Он подошел ближе и перехватил клетку в левую руку. Стоило мне на миг на это отвлечься, как правой он цепко ухватил меня за загривок. Швырнув меня в клетку, он проворно захлопнул дверцу.

      Я заскользила по пластиковому полу переноски, пытаясь найти опору, а Дэвид был уже на пороге спальни. Продолжая урчать, я развернулась, чтобы в последний раз окинуть взглядом свой дом сквозь решетчатую дверцу.

      Все комнаты были пусты – ни мебели, ни ящиков. Я поразилась, каким холодным, каким безжизненным стал дом без вещей Марджери и без ее тепла, которым все здесь было согрето. Единственными признаками того, что она когда-то жила здесь, были следы от мебели на ковровом покрытии да гвозди, на которых раньше висели картины. Я старалась отогнать мысль о том, как хорошо нам здесь жилось, какие это были счастливые времена – наши дружные обеды, наш беззаботный отдых в обнимку на диване.

      Не успела я опомниться, как мы оказались на улице. Входная дверь захлопнулась за нами, щелкнул замок. Переноска ударялась о ногу Дэвида, пока тот шел к машине. Меня перевернули, в глаза ударил слепящий свет уличного фонаря. Потом клетку бесцеремонно пихнули в багажник, дверца захлопнулась, стало темно и все стихло.

      4

      Ожил мотор, и я почувствовала, как машина тронулась, увозя меня прочь от нашего с Марджери дома. Чтобы окончательно не расклеиться, я решила осмотреться и не обращать внимания на то, что живот уже стало подводить от голода. Я попыталась развернуться в переноске, чтобы найти удобное положение и выглянуть в заднее стекло. Но уже смеркалось, и мне были видны лишь фонари, мелькающие за окном. Убедившись, что ничего не выйдет, я легла на пол, аккуратно подобрала под себя лапки и попыталась уснуть под мерный рокот мотора.

      Должно быть, я и в самом деле задремала. Разбудил меня назойливый трезвон – оказалось, это звонил мобильник Дэвида. Он досадливо чертыхнулся.

      – Пэт, я за рулем. Обожди, переключу на громкую связь.

      Теперь мне был слышен писклявый женский голосок на линии. Я несколько раз видела жену Дэвида, когда они с детьми приходили к нам в гости по воскресеньям. Пэт казалась мне на удивление симпатичной, хотя и порядком измотанной своими двумя совершенно неуправляемыми детьми и мужем, находящимся постоянно «на нервах».

      – Как мама себя чувствует? – спросил Дэвид.

      – Ничего, неплохо. Мы распаковали вещи, и сейчас она пьет чай в гостиной пансиона. Но ты же знаешь, как она порой на чем-нибудь зацикливается. Вот сейчас она без конца спрашивает про свою кошку, хочет знать, когда ты, наконец, ее привезешь.

      У меня от радости чуть не выскочило сердце. Неужели весь этот ужас скоро закончится, и к нашему общему восторгу, мы с Марджери воссоединимся в ее новом доме?

      Дэвид досадливо пощелкал языком.

      – Бога ради, Пэт, сколько можно