Любовь без памяти. Анна Федорова

тряси меня, пожалуйста, – вежливо попросила я.

      Мама отступила на шаг и сложила руки на груди.

      – Ты пила? Употребляла наркотики?

      – Нет, – я удивилась.

      Удивительная истома постепенно исчезала.

      – У тебя очень странный вид, – мама помогла мне снять плащ.

      – Все хорошо. Можешь не беспокоиться, – заверила я родительницу и ушла в свою спальню.

      Дверь я закрыла, потому что больше всего сейчас я нуждалась в одиночестве, а мама хотела обратного.

      – Кто такой Степан? – спросила мама, прислонившись к двери. – Это тот самый, с которым тебя познакомила Лиля? Ты мне вчера с его номера звонила?

      – Да. Степа хороший.

      – Дочь, ты провела ночь с мужчиной, которого знаешь всего один день?

      – Мам, у меня такое чувство, что мы с ним знакомы миллион лет. А сейчас, извини, я иду спать.

      Мама не стала ничего спрашивать. Вскоре в гостиной зашумел пылесос.

      Я легла в кровать, попыталась мысленно восстановить вчерашний день. Но у меня не получилось вспомнить ни дороги, по которой мы ехали, ни дом, в котором находились, ни цвет постельного белья – ничего, что не было частью Степана. Но в память врезались запах одеколона, золотая цепочка, выглядывающая из-за ворота рубахи; широкие пальцы, скользящие по моей щиколотке; прерывистое дыхание; горячая кожа…

      Некстати вспомнились слова Лили о том, что у настоящей любви нет счастливого конца. «Что ж, пусть у нас будет животная страсть», – подумалось мне. Но надежды и желания НЕ влюбиться опоздали. Глупо просить отсрочить то, что уже произошло.

      – Он любит меня, – прошептала я.

      Не может не любить. Если на свете существует любовь, то она должна начинаться именно так: весь мир растворяется, есть только он и она. Я отключила телефон, накрыла голову подушкой и провалилась в сон.

      Проснулась я на удивление легко, да еще в такую рань – половина пятого утра! Впрочем, если учесть, что я беспробудно спала с двух часов дня, вряд ли стоит удивляться раннему подъему.

      Я приняла душ, приготовила завтрак, а когда поднесла к губам чашку, заметила, что напеваю.

      Я не могла усидеть на месте. Я не могла ходить ссутулившись. Я не могла молчать.

      Я пела, легкими движениями расставляла вещи по местам. Бегала на цыпочках из одной комнаты в другую в поисках разбросанных украшений. Осанка ровная, плечи расправлены и не потому, что так красиво, а потому что душа требует. Если бы земное притяжение ослабело хоть немного, самую малость, я бы парила, танцевала в воздухе.

      Надо бы разбудить маму…

      Я поцеловала ее в щечку. Мама протерла глаза, потом помотала головой и на всякий случай уточнила:

      – Надя, который час? Будильник показывает шесть, но…

      – Три минуты седьмого, мам. Я побежала на работу. На завтрак фруктовый салат, тосты. Пока!

      – Почему так рано? – спросила мама.

      – Просто так! Хочу прогуляться!

      Весь день меня преследовали чудеса. Начальница находилась в великолепном расположении духа, покупатели быстро находили нужную вещь, выручка оказалась