Проклятие Батори. Линда Лафферти

пришлось отвезти ее в отделение экстренной медицинской помощи. Ей дали средство для мышечной релаксации, чтобы она перестала давиться. Она ведь не могла дышать!

      – Что за препарат ей дали?

      – Не помню. Но могу выяснить.

      Бетси обратилась к Дейзи:

      – Это помогло?

      Девушка насмешливо фыркнула.

      – И они что же, не нашли никаких закупорок у тебя в горле? – спросила Бетси, пытаясь добиться хоть какого-то ответа. – Может быть, это какой-нибудь раздражитель? Горький перец или уксус? Моющие жидкости? Нашатырный спирт?

      Дейзи лишь смотрела, злобно поигрывая амулетом на запястье.

      – Дейзи, не будь такой невежей! Ответь. Ничего такого не было, – сказала Джейн. – Вы сами знаете. В этом-то все и дело.

      – И что же они решили, в чем причина? – спросила Бетси.

      Джейн снова стала рассматривать свои ногти. На этот раз ей удалось отколупнуть крапинку лака.

      – Сказали, что нервы. Какая-то психологическая проблема. Потому мы и пришли к вам.

      – Чушь! Чушь! – закричала Дейзи, топая тяжелым башмаком по паркету. – Мы здесь только потому, что ты считаешь меня странной. И ненавидишь меня и весь готический мир.

      «А девочка, оказывается, может говорить, – подумала Бетси. – И еще как».

      Джейн судорожно вдохнула, потом выдохнула, ее изящные ноздри раздулись. Гневно взглянув на Дейзи, она обратилась к Бетси:

      – До того как мы переехали в Аспен, она была совершенно нормальным ребенком. Румяным и здоровым, отличной наездницей. Абсолютно нормальной. И у нее было множество друзей. Из того же… социального класса.

      Бетси снова посмотрела на мать девушки.

      – Джейн, что вы называете нормальным?

      – Ну, во всяком случае… не такое! Посмотрите на нее! Черная помада, драная одежда, белила, как на покойнике… У нее должен быть румянец от горных походов, она должна общаться с друзьями – нормальными друзьями.

      – Мама!..

      – И не должна выглядеть как долбаный вампир! Да, да, вот именно!

      – Я не долбаный вампир. Я – гот!

      – Какая разница – вампир, гот… в Аспене и где угодно. Это ненормально. И так… так outré![5]

      У Дейзи в глазах вспыхнул огонь. Бетси слышала позвякивание серебряного браслета – амулета у нее на запястье.

      – Какого черта! Мне нужно, чтобы я могла ходить с ней в гости без содрогания!

      – Хорошо, – прервала ее Бетси. – Джейн считает, что у тебя какая-то проблема. А что думаешь ты, Дейзи? Лечение касается тебя, и никого другого. Чего ты хочешь здесь добиться?

      Дейзи посмотрела на мать, потом перевела взгляд на психоаналитика и заправила волосы за уши.

      Бетси была готова услышать от девушки, что все это – пустая трата времени, что ничего она «добиться» не хочет, что вполне счастлива и так. Может быть, она просто пошлет психоаналитика к черту. И после этого, наверное, не произнесет ни звука в ее присутствии.

      Но она ошибалась.

      Дейзи уставилась на своего психоаналитика. Врач и пациент смотрели друг на друга в золотистом свете низкого осеннего

5

Утрированно, преувеличенно, неестественно (фр.).