Квартал Тортилья-Флэт. Джон Стейнбек

знаешь дом моего вьехо в Тортилья-Флэт, Пилон?

      – Здесь, в Монтерее?

      – Ну да, в Тортилья-Флэт.

      – А они на что-нибудь годятся, эти дома?

      Дэнни откинулся на спину, измученный пережитым волнением.

      – Не знаю. Я совсем забыл, что они у меня есть.

      Пилон молчал и сосредоточенно о чем-то думал. Лицо его стало печальным. Он бросил в костер горсть сосновых игл и глядел, как огненные язычки взметнулись по ним и тут же погасли. Затем он долго и тревожно всматривался в лицо Дэнни, а потом громко вздохнул и еще раз вздохнул.

      – Теперь все кончено, – сказал он уныло. – Пришли к концу дни радости. Твои друзья будут оплакивать их, но этим беде не поможешь.

      Дэнни поставил бутылку, и Пилон забрал ее и зажал между колен.

      – Что кончено? – недоуменно спросил Дэнни. – О чем ты?

      – Это ведь всегда так, – продолжал Пилон. – Когда человек беден, он думает: «Будь у меня деньги, я бы поселился с моими добрыми друзьями». Но стоит ему получить эти деньги, как великодушие и щедрость покидают его. Вот что случилось с тобой, мой бывший друг. Теперь ты возвысился над своими друзьями. Теперь ты домовладелец. И ты позабудешь своих друзей, которые всем с тобой делились, даже своим коньяком.

      Его слова расстроили Дэнни.

      – Я не такой, – крикнул он. – Я тебя никогда не позабуду, Пилон.

      – Это ты сейчас так думаешь, – холодно сказал Пилон. – Но когда ты сможешь спать в двух домах, тогда сам увидишь. Пилон – только бедняк пайсано, а ты будешь обедать у мэра.

      Дэнни с трудом поднялся на ноги и выпрямился, цепляясь за дерево.

      – Пилон, клянусь: все, что у меня есть, – твое. Пока у меня есть дом, у тебя тоже есть дом. Дай мне выпить.

      – Не поверю, пока не увижу своими глазами, – безнадежным голосом произнес Пилон. – Случись такое, это было бы чудо на весь мир. Люди приезжали бы за тысячу миль поглядеть на него. Да и бутылка пуста.

      Глава II

      О том, как Пилон, прельстившись солидным положением, покинул гостеприимный кров Дэнни

      Нотариус оставил их у калитки второго дома, уселся в свой «форд» и, громыхая, покатил вниз по склону холма в Монтерей.

      Дэнни и Пилон стояли перед некрашеным забором и с восторгом глядели на недвижимое имущество – на приземистый домишко, еще хранящий полосы давней побелки, на его пустые слепые окошки без занавесок. Но у крыльца цвела пышная кастильская роза, а в бурьяне, которым зарос дворик, кое-где алела дедушкина герань.

      – Этот лучше того, – сказал Пилон. – Он больше.

      Дэнни держал в руке новенький ключ. Он на цыпочках прошел по скрипучему крыльцу и отпер дверь. Большая комната осталась точно такой же, как при жизни вьехо. Украшенный розой календарь за 1906 год, шелковый платок на стене, с Боевым Бобом Эвансом, выглядывающим из-за палубных надстроек броненосца, прибитый рядом букет красных бумажных роз, связки запылившегося красного перца и чеснока, железная печка, старые кресла-качалки.

      Пилон заглянул в дверь.

      – Три