Великие жены великих людей. Лариса Максимова

солдаты, которые уже не подлежали возврату на фронт. Я у них по ночам дежурила как санитарка, а днем училась в нормальной школе. Для меня это стало своеобразной школой сострадания. В Томске произошло несколько важных для меня событий. Очень тяжело заболела мать, слегла. По сорокаградусному морозу я носила ей суп из крапивы и еще что-то, что давали по карточкам. Вот иду я однажды, нагруженная всеми этими судками, а навстречу компания детишек лет двенадцати. Они меня остановили и попросили проверить в сберкассе, на этой же улице, не выиграли ли их лотерейные билетики. Мол, сами они еще маленькие, им там не поверят и решат, что билеты украдены. Так, оно, кстати говоря, скорее всего и было. Тем не менее я все свои вещи поставила на снег и пошла проверять – почему-то мне стало жалко мальчишек. За мной это до сих пор водится – всех жалеть, всем помогать… Просто мать Тереза, Господи прости! Билеты, однако, ничего не выиграли. Я пошла дальше и вдруг слышу – за многой бегут. Оборачиваюсь – ребята. Вы, тетенька, говорят, забыли все свои вещи на снегу, а там – хлебные карточки… Вот такая интересная система ценностей: билетики лотерейные можно украсть, а чужие хлебные карточки нельзя.

      Зоя Борисовна абсолютна равнодушна ко всему материальному. Она живет довольно просто, я бы даже сказала аскетично. Равнодушие к материальным ценностям свойственно поэтам. Они вообще другие. Но жены! Когда я вышла замуж и приехала в Москву, то оказалась в писательской среде. Моя свекровь была вдовой поэта Марка Максимова. От нее я впервые услышала слово «жопис», которое расшифровывалось как «жена писателя». Это такое существо, объяснила мне свекровь, которое живет только своим мужем-писателем и с утра до вечера хвалит его, причем особенно активно – на публике. Вы что, не видите, что он гений? Милый, ты написал что-то новое? Гениально! Гениально! В нашей семье слово «жопис» было ругательным.

      Так вот. Зоя Борисовна Богуславская никогда не была «жопис». Прежде всего потому, что она сама – отдельная личность и у нее всегда была своя собственная отдельная жизнь. В том числе и в литературе. До встречи с Вознесенским она уже опубликовала восемь книг (к слову, за всю последующую жизнь от силы вышли три, а все остальное – переиздания и документалистика). Дальше – на первом месте было то, что пишет, рисует, придумывает он. А потом уже по остаточному принципу – где-то в свободные часы, во время его отлучек – она иногда что-то делала для себя. Никогда она не ставила себя вровень с Вознесенским по уровню дарования и, упаси Бог, не соперничала с ним. Ему аплодировали «Лужники», но у нее была своя собственная камерная аудитория. И этого было более, чем достаточно. У Зои Борисовны вообще есть это замечательное свойство: она не завидует. Если бы вы знали, какое это счастье – никогда никому не завидовать! Я прочитала часть из написанного ей, и уж точно пересмотрела все телевизионные передачи с ее участием: ни разу ни про кого она не сказала плохо! Ни одного обидного слова! Зоя никогда не хвалила стихи мужа, если они ей не нравились. Сегодня