Анатомия духа. Семь ступеней к силе и исцелению. Кэролайн Мисс

а потом сидела на полу своей рабочей комнаты, уставившись в незаконченные журнальные статьи.

      Однажды утром, когда я пробуждалась от глубокого сна, все еще в состоянии полусна-полуяви у меня возникло ощущение, что я умерла и вспоминаю свою жизнь. Я была благодарна за то, что моя жизнь закончилась. Когда я в конце концов открыла глаза и поняла, что все еще жива, к горлу подкатил приступ тошноты, и все утро я испытывала разочарование, от которого меня мутило. Полностью изможденная, я вернулась в кровать и попыталась понять, где я просчиталась, когда планировала свою жизнь. В эту минуту в моей голове вспыхнуло воспоминание об одном домашнем задании на уроках журналистского мастерства.

      Как неоднократно подчеркивала наш профессор, чтобы точно освещать события, журналист должен быть объективным. Она говорила, что объективность означает эмоциональную отстраненность от предмета репортажа и поиск только тех «фактов», которые относятся к ситуации. Она просила нас представить себе четырех репортеров на углах горящего здания, которые описывают это происшествие. Получается, что каждый репортер оценивает его по-разному. Он может брать интервью только у тех, кто рядом с ним. Преподавательница задала нам такой вопрос: «Кто из репортеров располагает реальными фактами и смотрит с правильной точки зрения? Итак, кто из репортеров видит истину?»

      И вдруг это простое домашнее задание из прошлого приобрело для меня огромное символическое значение. Я думаю, что «истина» и «реальность» могут быть не более чем аспектами восприятия. Возможно, я всегда смотрела на жизнь лишь одним глазком и видела здание только с одного угла, и рассказывала о нем другим людям, которым также не хватало глубины восприятия. Я поняла, что должна открыть второй глаз и отойти от этого угла.

      Затем мой истощенный и разочарованный ум вернулся назад, к реальности. Через год после окончания университета я уехала из родного Чикаго на сезонную работу в Аляску. Вместе с друзьями я добралась до Сиэтла. Там мы погрузились на паром и поплыли вдоль материка до Хейнса. Никто из нас не спал и поэтому, когда мы добрались до места назначения, у всех перед глазами начали вращаться круги.

      В гавани мы встретили человека, который отвез нас на фургоне в местную гостиницу. Мы вошли в комнату и рухнули на кровати. Все, кроме меня, сразу же заснули беспробудным сном. Я была слишком взволнована, чтобы уснуть, и поэтому вышла из гостиницы прогуляться по городу. Водитель фургона окликнул меня и спросил, куда я направляюсь. Я сказала ему, что просто гуляю. Он велел мне запрыгнуть в фургон, так я и сделала, а потом высадил меня перед старым двухэтажным деревянным зданием. «Поднимись на второй этаж, – сказал он. – Там живет женщина. Ее зовут Рэйчел. Иди поговори с ней, а потом я тебя заберу».

      В современном Чикаго такое поведение назвали бы просто опасным. Но усталость и восхищение Аляской лишили меня здравомыслия. Поэтому я повиновалась – поднялась по ступеням и постучалась. Дверь открыла старуха-индианка лет восьмидесяти. Она