Создана для любви. Конни Мейсон

Мак, вы лучший друг, какого только можно желать! Я постараюсь не обременять вас.

      – Вы никогда не будете для меня обузой, – уверил ее Мак, весело сверкая голубыми глазами. – Я провожу вас в вашу каюту. У вас есть багаж?

      Алекса кивнула, и у нее на глаза навернулись слезы благодарности. Она пыталась было возражать, когда Мак отвел ее в капитанскую каюту, но тот ничего не желал слышать.

      – Я настаиваю, Алекса. Мы разместимся в одной каюте с первым помощником, – он широко улыбнулся. – Пойду прослежу, чтобы принесли ваши чемоданы и вы могли устроиться.

      Он бы с радостью отдал все, чем владеет, лишь бы разделить эту каюту с Алексой.

      С приливом «Леди А» отдала швартовы, тихо отчалила от лондонской гавани и без приключений миновала Темзу. В темноте она легко проскочила мимо нескольких военных кораблей в проливе Ла-Манш и наконец вышла в бескрайний Атлантический океан. Когда английские берега остались далеко позади, «Юнион Джек» спустили с мачты под одобрительные возгласы и рукоплескания матросов, чья ненависть к английскому гнету была хорошо известна.

      Последняя полоска английской земли исчезла за горизонтом, и Алекса не почувствовала ничего, кроме огромного облегчения. Что бы ни готовило ей будущее, это казалось лучше оставшегося позади.

      Хотя погода была холодной и ветреной, часто с метелями или мокрым снегом, Алекса каждый день подолгу пребывала на палубе. Часто, переживая за ее здоровье, Мак был вынужден отсылать ее обратно в каюту. Но, несмотря на суровую погоду (а может, и благодаря ей), Алекса только расцветала. С каждым днем Мака все больше пленили ее горящие глаза, розовые щечки и сияющая кожа.

      Они предпочитали не говорить об Адаме. Алекса знала: при звуке его имени в ней проснутся болезненные воспоминания и отделаться от них будет нелегко. Она считала, что такие чувства лучше не ворошить и не анализировать слишком уж дотошно, ибо в глубинах своего сердца вполне можно было обнаружить ненависть. Но как же моменты, когда Адам занимался с ней любовью так нежно, что она таяла в его объятиях? Все это было частью его грандиозного плана мести, с горечью отвечала себе Алекса.

      Разве может мужчина заниматься любовью с женщиной с таким чувством и при этом оставаться к ней совершенно равнодушным? Очевидно, Алекса никогда не знала мужчин, подобных Адаму, ибо ему это прекрасно удалось. И все же… все же… зернышко неопределенного чувства таилось в ее сердце. И зернышко готово было расцвести буйным цветом при малейшем удобном случае. Кто-то называет это любовью. Алекса не находила подобному названия.

      Мак не менее твердо намеревался беречь ум и плоть Алексы от воспоминаний об Адаме. В душе он знал: девушка влюбилась в Адама, но искренне полагал, что его друг никогда не ответит ей взаимностью. У Адама были планы, в которые не входила дочь Джона Эшли. С самим же Маком дела обстояли куда проще. Он будет заботиться об Алексе, пока она не поймет глубину