Краткая история тьмы. Эдуард Веркин

там то, что хотел увидеть. Битву викингов на топорах. Конечно, это было не так красиво и не так гладко, но в общих чертах ему понравилось. Конечно, то, что происходило на экране, не очень напоминало свирепую скандинавскую рубку, но в целом дух дикости в фильм перенести удалось. Поэтому эту часть Зимин пересматривал несколько раз.

      – Да будет Тьма!

      Дракон заревел и снова исчез, растаял, слился с окружающим лесом.

      И этот момент Зимин тоже весьма и весьма уважал, звукооператоры поработали на славу, стены и пол, и кресла, и сам воздух задрожали от мощи и величия.

      Безымянный закрыл голову и уши. Он выглядел потерянно, он понимал свое поражение, он не сдавался.

      – Вставай, дружище, час пробил, – усмехнулся Перец. – Не хочу, чтобы какой-то там кирпич украл у меня заслуженную победу.

      Он рассмеялся, громко и счастливо, и ловко перекинул топор из одной руки в другую, топор описал дугу у него над головой.

      – Нет, мой безымянный друг, не тягаться тебе со мной. Щенок еще, сопля, не может быть завета меж кроликом и львом, давай поднимайся. Нет, решительно в нашей жизни все пропитано древними греками! Вставай, поднимайся, посмотри в глаза своей судьбе! Бери топор, не нужно мне подачек.

      Безымянный поднялся, дотянулся до томагавка.

      – Ап!

      Топоры скрестились и тут же сломались, рукоятки расщепились и разлетелись в разные стороны. Перец крякнул и ударил противника локтем в нос, Безымянный упал.

      Кровь брызнула у него изо рта, из носа и, кажется, даже из глаз, казалось, что в голове у него лопнул налитый кровью пузырь.

      – Лейтесь, слезы, лейся, кровь, вот и вся тебе любовь, – продекламировал Перец. – Люблю пошлые стишата, ничего не могу с собой поделать.

      Перец подошел к ближайшему дереву и ударил по стволу кулаком. В воздухе закрутились красные листья.

      – Гармония, однако! – сказал Перец. – Красное на красном, классика, только классика!

      Безымянный поднялся на ноги. Он покачивался и выглядел страшно, весь перемазанный кровью.

      – Повержен будешь ты, – сообщил Перец. – Осмелившийся путь мне преградить, глупец.

      Он огляделся, увидел топор, направился к нему.

      – Итог был предречен, – разглагольствовал Перец, разминая руки. – Готов ли ты узреть…

      Перец сбился, заметил грязь на сапоге, попробовал стряхнуть, не получилось.

      – Готов ли ты предстать… Короче, сдохнуть ты готов?

      – Пошел ты, – ответил Безымянный.

      – Зря, – сказал Перец. – Очень зря. Я мог бы тебя простить. Я милосерден и, в сущности, добр. Признай мою власть, не быкуй. И будешь счастлив.

      Перец остановился, расправил плечи, приосанился.

      – Короче, запишись в мои вассалы, и я дам тебе седло, слугу для чистки сапог, и рису двадцать мер, и ворвань, и сундук…

      – Я же говорю – пошел, – перебил Безымянный.

      Он тоже выпрямился. Лицо у него было разбито, нос смотрел в сторону, губы распухли. Безымянный улыбнулся, и оказалось, что у него нет трех зубов.

      – Ты