Хранитель секретов Борджиа. Хорхе Молист

никак не тронуло. – Я уже попытался однажды сделать это в Барселоне, результатом чего стали лишь несколько писем с упреками. Папа не обратит внимания на мои слова, а его сын воспримет это как предательство.

      Жоан почувствовал растущее в нем раздражение и не смог предупредить вырвавшиеся у него слова:

      – Значит, вы не хотите нам помочь?

      – Я сказал уже тебе, что не могу этого сделать, а потому снова повторяю то же самое, – ответил Микель, нахмурив брови. – Я не вхожу в круг друзей Хуана Борджиа, и его ухаживания за кем-либо – не мое дело.

      – Он не только ухаживает, он преследует мою жену, подвергает ее травле. – Книготорговец в ярости сжал кулаки. – И в самой что ни на есть насильственной форме. Я обвиняю его в припадке, случившемся с моей супругой, и в ее страданиях.

      – Этого я ему не скажу.

      – Да мне все равно, – ответил Жоан. – Я никогда не прощу ему того напряжения, в котором живет моя жена. Никогда в жизни… Скажите ему, чтобы он оставил ее в покое, ибо, пока мы живы, между нами всегда будет стоять этот неоплаченный счет.

      – Немедленно замолчи, Жоан! – приказал валенсиец с тем свирепым выражением, которое было ему свойственно. – Я не желаю этого слышать. – И он с силой сжал Жоану плечо. Несмотря на этот полный агрессии жест, слова его звучали мягко, почти ласково: – Я слишком высоко ценю тебя, друг мой. И если ты будешь высказываться в такой форме в Риме, то и двух дней не проживешь. – Микель говорил медленно, глядя Жоану в глаза. – Мне самому могут приказать заставить тебя замолчать. Я поклялся в верности Папе и его семье, я уже говорил тебе об этом. Не надо проверять меня на прочность.

      Оба мужчины выдержали взгляд друг друга. Жоан прекрасно знал, что валенсиец никогда не бросал слов на ветер, и постарался умерить свой пыл. Он махнул рукой в знак прощания, но Микелетто не считал разговор законченным.

      – Я пришел также с целью удостовериться, что твое оружие и обмундирование находятся в боевой готовности и что ты в любой момент готов присоединиться к войску, – добавил капитан ватиканской гвардии. – Мы выступаем завтра.

      Книготорговец вздрогнул, вспомнив предупреждение Никколо. Он умрет на поле боя, и убьет его один из каталонцев.

      – Как я могу встать под знамена Хуана Борджиа? – воскликнул он. – Этот человек хочет обладать моей женой, а потому является моим врагом. Нет. Я не иду.

      – Ты должен.

      – Нет, Микель. Я останусь со своей женой. Она беременна и нуждается в моей поддержке.

      – Прекрати говорить глупости, – повысил голос дон Микелетто.

      В этот момент Жоан заметил Никколо, который под предлогом приведения в порядок книжных полок прислушивался к разговору.

      – Здесь нет зрителей, ты либо с нами, либо против нас. Ты не можешь отказаться, – настаивал на своем дон Микеллото.

      Жоан колебался. Он понимал, что Микель не шутит.

      – А что произойдет, если