Под сенью апельсиновых деревьев. Линда Белаго

Над Амстердамом нависала тень дяди, и это вызывало у Юлии скорее страх, чем радость. Он был ей чужим человеком, который бесцеремонно влез в ее жизнь, вырвав Юлию из родного, привычного окружения. Иногда она ужасно злилась на него. К тому же дядя явно был больше заинтересован в ее наследстве, чем в ней самой, в этом Юлия уже успела убедиться. Она мало интересовалась деньгами и не понимала, что ей делать с наследством, доставшимся от родителей. Однако она, судя по всему, была довольно хорошо обеспечена. Госпожа Конинг как-то намекнула ей, что в финансовом смысле ей не стоит ни о чем беспокоиться.

      Каждый раз, когда Юлии надо было ехать в Амстердам, она боялась, что дядя снова сумеет что-нибудь отнять у нее и даже заслать ее куда-то помимо ее воли. Воспоминания о неприятном прощании восемь лет назад и боль от этого все еще глубоко сидели в ее душе. Родителей отняла у нее судьба. Однако родину, отчий дом, все, что было ей дорого, отнял у нее он, ее дядя. В сердце Юлии поселился неистребимый холод по отношению к этому мужчине. Он не любил ее, он не хотел, чтобы она была рядом с ним. И это не изменилось за столько лет.

      София, заметившая, что Юлия погрузилась в размышления, решительно положила руку ей на плечо, пытаясь ее утешить.

      – Ну, идем, посмотрим, приехали ли кареты. – София подтолкнула подругу к двери.

      Когда София через окно в коридоре увидела карету своих родителей, она, приподняв юбку, побежала к ней так быстро, как только позволяли правила приличий. На какое-то время Юлия почувствовала радость за свою подругу. Родители Софии действительно были хорошими, сердечными людьми.

      Когда Юлия вскоре после этого вышла за главные ворота пансиона, она теснее запахнула накидку. Было раннее утро двадцатого декабря – очень холодное утро. Перед домом царило оживление. Мать Софии с распростертыми объятиями подошла к Юлии:

      – Джульетта, как чудесно видеть тебя снова! Как твои дела?

      – Спасибо, хорошо, мефрау[3] де Веек, – любезно сказала Юлия, хотя ее слова не вполне соответствовали действительности.

      Теперь, когда девушка осмотрелась на площади перед школой, она увидела карету своего дяди. На дверце сияли переплетенные золотые буквы «WV», что означало «Вильгельм Ванденберг». Кучер скорчил недовольную мину – в конце концов, ему пришлось довольно долго ждать. Однако Юлия больше сочувствовала лошадям, которые были вынуждены стоять на холоде. Она отбросила угрызения совести, еще раз с тоской помахала рукой подруге и снова взяла себя в руки, чтобы в очередной раз нанести дяде обязательный визит.

      Глава 2

      Вильгельм Ванденберг стоял у окна своего кабинета и, погруженный в раздумья, смотрел на торговый квартал Амстердама, который раскинулся прямо перед его домом.

      Маргрет, его жена, когда-то отказывалась селиться здесь, однако для Вильгельма было важно жить вблизи конторы. Большой земельный участок и строительный план дома, который вполне

3

Госпожа (обращение к замужней женщине) (нидерландск).