Дорогой Никто. Настоящий дневник Мэри Роуз. Джиллиан Маккейн

Помню, мать, лежа на боку, звонила своей подруге Джейн. Она сказала, что у нее вроде сломана рука и идти она вряд ли сможет.

      На шее и выше локтей у нее были свежие синяки вперемешку со старыми. Я смотрела на дело рук моего отца, моего героя, и меня так трясло, что я даже не могла говорить. Я в жизни никогда так не боялась. В детстве мне всегда хотелось, чтобы у меня был папа. Ох, будьте осторожны с желаниями, вдруг исполнятся… Та ночь закончилась, как многие другие: плачем в подушку в квартире Джейн. Там мы, по крайней мере, были в безопасности.

      Родив, мать нянчила мою сестру загипсованной рукой, а ради заработка устроилась в продовольственный магазин. Никогда не забуду, как грустно и ужасно все это было – опять у меня ни отца, ни собаки, ни дома, ни квартиры, ни друзей, вообще ничего своего. Никогда этого не забуду. И вчерашняя ночь не стала исключением.

* * *

      Дорогой Никто!

      В детстве я очень гордилась Дарреллом, даже хвасталась им. Я звала его папой и обожала настолько, что даже хотела стать маляром, как он. Потом Даррелл начал принимать наркотики и избивать мою мать, и я начала его бояться, но все еще любила за то, кем он был до наркотиков. Пока матери не было дома, к нам приходили люди и продавали ему кокаин – я однажды сама видела, еще когда во втором классе училась. Даррелл сидел дома, присматривал за мной и Николь, как вдруг к нашему дому подъехала какая-то паршивая белая машина, вибрируя в такт оглушительному рэпу. Оттуда вылезли два толстых черных парня с золотыми цепями на шеях и направились к нам в кухню. Николь заплакала.

      Даррелл дал им денег, а они отдали ему пакет с белым порошком. Это был кокаин. Один из парней курил маленькую трубку. Я спросила, что в пакете, но Даррелл велел мне пойти погулять.

      На улице я встретила свою подружку Кристал и попросила ее заглянуть через окно к нам в кухню. Кристал посмотрела и спросила, почему у нас в доме черные. В Сагино, где мы тогда жили, негров вообще не было – городишко крошечный, даже магазинов нет. Кристал призналась, что боится черных, но мне приходилось часто ездить в Филадельфию, я видела много черных, и все они были нормальные. Я просветила Кристал на этот счет, но мы по-прежнему здорово стремались, что чернокожие забыли у нас в доме.

      Пока отчим и его «друзья» были на кухне, мне вспомнилось, как Даррелл в первый раз меня побил. Я тогда училась в первом классе. Однажды утром я вышла в гостиную. Даррелл сидел перед телевизором, пил пиво и жевал пончик.

      Терпеть не могу пончики.

      Увидев Даррелла с пончиками (мать купила большую коробку), я сказала:

      – Съедай их все.

      Не успела я договорить, как он вскочил и заорал:

      – Чего-чего?!

      Он подошел ко мне и врезал. Мать еще спала. Было здорово больно, я долго плакала. Я не могла взять в толк, с чего он кинулся драться, но решила – видимо, ему послышалось «Не съедай их все», да еще менторским тоном.

      Но вскоре Даррелл вошел ко мне в комнату, вытащил меня из кровати, посадил на колени и сунул недоеденный пончик:

      – На, ешь.

      Видимо, так он пытался извиниться.

* * *

      Дорогой