Маленький принц (сборник). Антуан де Сент-Экзюпери

глядя на стенную карту, где красной краской была нанесена сеть авиалиний компании. Инспектор ждал его приказаний. После долгих минут молчания Ривьер, не поворачивая головы, спросил:

      – Что вы думаете об этой карте, Робино?

      Возвращаясь из мира грез, Ривьер предлагал иногда своим подчиненным подобные ребусы.

      – Эта карта, господин директор…

      Честно говоря, инспектор ничего о ней не думал; с суровым видом он созерцал карту и чувствовал, что инспектирует сразу Европу и Америку. И Ривьер между тем продолжал свои раздумья: «Лицо этой сети прекрасно, но грозно. Красота, стоившая нам многих людей, – молодых людей. На этом лице гордое достоинство отлично сработанной вещи; но сколько еще проблем ставит оно перед нами!..» Однако важнее всего для Ривьера всегда была цель.

      Робино по-прежнему стоял рядом, уставившись на карту; он понемногу приходил в себя. От директора он не ждал сочувствия.

      Однажды он попытался было разжалобить Ривьера, рассказав о своем нелепом, портившем ему жизнь недуге, но тот ответил насмешкой:

      – Экзема мешает вам спать, значит, она побуждает к действию.

      В этой шутке Ривьера была большая доля правды. Он утверждал:

      – Если бессонница рождает у музыканта прекрасные произведения – это прекрасная бессонница!

      Как-то он сказал, указывая на Леру:

      – Подумайте, как прекрасно уродство: оно гонит прочь любовь…

      Может быть, всем тем высоким, что жило в Леру, он был обязан обидчице судьбе, которая свела его жизнь к одной лишь работе.

      – Вы очень близки с Пельреном?

      – Гм…

      – Я не упрекаю вас.

      Ривьер повернулся и, нагнув голову, стал ходить по комнате мелкими шагами, увлекая за собой Робино. На устах директора заиграла печальная улыбка, значения которой Робино не понял.

      – Только… Только помните, что вы – начальник.

      – Да, – сказал Робино.

      А Ривьер подумал, что вот так каждую ночь завязывается в небе узелок новой драмы. Ослабнет воля людей – жди поражения; а предстоит, быть может, тяжелая борьба.

      – Вы не должны выходить из роли начальника. – Ривьер будто взвешивал каждое слово. – Возможно, ближайшей ночью вы отправите этого летчика в опасный рейс; он должен вам повиноваться.

      – Да.

      – В ваших руках, можно сказать, жизнь людей, и эти люди – лучше, ценнее вас… – Он запнулся. – Да, это важно.

      Ривьер по-прежнему ходил мелкими шагами; несколько секунд он помолчал.

      – Если они повинуются вам из дружбы – значит, вы их обманываете. Ведь вы, вы лично, не имеете права требовать от людей никаких жертв.

      – Да, конечно…

      – Если же они надеются, что ваша дружба может избавить их от трудной работы, тогда вы опять-таки их обманываете: они обязаны повиноваться в любом случае. Сядьте-ка.

      Ривьер мягко подтолкнул Робино к своему столу.

      – Я хочу напомнить вам о ваших обязанностях, Робино. Если вы устали, не у этих людей вам искать поддержки. Вы – начальник. Ваша слабость смешна.