Босс в подарочной упаковке. Элизабет Биварли

спросила:

      – Вы знаете, где я родилась, не так ли? И при каких обстоятельствах?

      Он кивнул:

      – Да. Я знаю.

      Грант был в курсе, что Клара родилась в тюрьме от девятнадцатилетней девушки, которая ожидала суда за участие в вооруженном ограблении, совершенном вместе с отцом Клары.

      – Вы знаете, кто дал мне имя? – еще тише произнесла она.

      Он кивнул:

      – Один из охранников назвал вас в честь старшей надзирательницы, потому что ваша родная мать отказалась давать вам имя.

      Клара не подозревала, что Грант будет копать так глубоко. В принципе ему следовало только узнать, что она хорошо образована, у нее есть работа и нет судимости.

      – И я знаю, что после того, как ваших родителей осудили, – тихо продолжал он, – никто из родственников не захотел вас воспитывать.

      К счастью, он не уточнил, что родственники Клары были либо алкоголиками и наркоманами, либо сидели в тюрьме, либо числились пропавшими без вести. В его тоне не было ни презрения, ни отвращения. Он говорил о неприятных обстоятельствах ее рождения и происхождения так, словно читал справочник по замене карбюратора.

      – В основном вы жили в приемных семьях, а также в приютах. В возрасте восемнадцати лет, когда многие дети-сироты связываются с криминалом, вы устроились на три работы и стали получать высшее образование. В прошлом году вы купили пекарню, в которой работали с тех пор, как ее владелец ушел на пенсию, и вам удалось сделать ее прибыльнее. Прибыль небольшая, но это замечательное достижение, особенно во время экономического кризиса. Вы молодец, Клара Истон.

      От его похвалы она вдруг почувствовала себя представителем высшего общества.

      – Спасибо, – сказала она.

      Он смотрел в ее глаза дольше, чем следовало, и у Клары снова екнуло сердце.

      – Я всегда к вашим услугам, – тихо произнес Грант.

      Они еще секунду смотрели друг другу в глаза, а потом Клара заставила себя оглядеть комнату. Франческа сидела на полу рядом с Хэнком, придерживая основание конструкции, которую мальчик надстраивал вбок.

      – С таким видением он никогда не станет инженером, – заметила Клара. – Эта структура нелогична.

      – А кем он, по-вашему, станет? – спросил Грант.

      – Я не знаю, – ответила она. – Придет время, и он сам выберет профессию.

      Она снова посмотрела на Гранта – он по-прежнему разглядывал ее с большим интересом. Но на этот раз она заметила в его взгляде то, чего не было раньше. Клара интуитивно поняла, что Грант Данбартон отнюдь не счастливый парень. Несмотря на богатство, красоту и привилегии.

      Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент ее позвал Хэнк:

      – Мама! Подержи эту часть, а то бабуля не может!

      Франческа улыбнулась:

      – Здесь не хватит четырех рук. У Хэнка очень богатое воображение. У меня умный внук.

      Клара улыбнулась. Хэнк все еще развивал мелкую моторику, но она оценила высказывание Франчески.

      Клара посмотрела на Гранта:

      – По-моему, вы тоже