Андрогинатор. Вадим Скирда

бессознательного, стопочка архетипов, пачечка мыслеформ с учётом расы, вероисповедания, возраста, образования, профессиональной деятельности (или бездеятельности), музыкальных стилей, политических взглядов, эротических предпочтений, кулинарных вкусов наконец. То есть проделать то, что в терминологии Шкипера именуется не иначе, как прокачка дискурса. А без этого – никуда. Но для начала этот самый дискурс нужно откуда-нибудь да взять. Тут могут быть варианты. Закачать всё содержимое сети Интернет? В экстренном порядке просмотреть все телепередачи за всю историю телевидения? Перечитать всё написанное борзописцами всех мастей со времён изобретения книгопечатания? Или копнуть глубже и затронуть рукописи? А почему бы и нет? Вот только подряд – не надо, всяческую явную и неявную «богоизбранную богомерзость» стоит исключить. Для этого нужно воспользоваться фильтрами. Фильтры – проставить на основе уже изученного и освоенного. Процесс трудоёмкий, творческий, но Кэп справляется. Во всю изображая из себя развоплощённое всеведение.

      Кэп улыбался. Воистину – внутренней улыбкой. Но, будь у него такая возможность – он не преминул бы ей воспользоваться и улыбнулся бы вполне нормальной внешней, на все тридцать два зуба, будь они у него в наличии. Конечно, человечки многого достигли. Но на их ухищрения по так называемой «фиксации информации» невозможно было смотреть без слёз. Особенно на «носители информации». А ведь они – не менее, чем трижды духоубивцы. В самом натуральном смысле. Зачем, спрашивается, им была дана черепная коробка? Правильно – весь инструментарий внутри. Но, отчего-то они предпочли надеяться не на него, а на искусственно выведенные знаки. Первое помрачение, западение во грех – это было то, что сами человечки именуют не иначе, как изобретение письменности. Казалось бы, эка невидаль – вполне себе глиняное существо из праха земного вышедшее – увлеклось начертанием на том же самом прахе и глине каких-то там закорючек – ну и что бы с того? Да оно и хорошо бы, если за этим не воспоследовало второе – изобретение простейшего способа тиражирования записей – книгопечатание. И уже окончательно во весь рост поднялась гидра профанации-десакрализации со времени перехода на цифру – якобы, способ идеального копирования без потерь и искажений, но при этом убито смертию оказалось и священное – Число, выродившееся во вспомогательный символ количества, посредством бесконечных автоматических бездумных кодировок-дешифраций. Ведь ещё совсем недавно в ходу были рукописи – прямая манифестация духа, причём – сам процесс её тиражирования – ручного переписывания так же был осенён тем же духом-информантом, проходившим сквозь разум переписывающего. И даже помарки и неточности при переписи – служили лишь укреплению духа, либо являлись свидетелем борьбы духов за завладевание умом писца, и донесение через него каких-то своих идей и целей. В этом контексте – библейское