Пламя желания. Кэтрин Манн

торопись. – Он держал руль обеими руками, лучи послеобеденного солнца падали на его дорогие наручные часы. – Ты многое пережила.

      – А как ты пережил прошедший месяц? – спросила она. – Твой ребенок был в хирургии, а жена – в коме. Ужасная ситуация.

      – Это не имеет значения, – резко ответил он. – Я уже в порядке.

      Ее губы изогнулись в улыбке, когда автомобиль затормозил перед дорожным знаком.

      – Ты один из тех мужчин, которые не хотят казаться уязвимыми? – спросила она.

      Их взгляды встретились в зеркале заднего вида. Портер смотрел на нее серьезно.

      – Я из тех, кто думал, будто все потерял, – ответил он.

      И в этот момент ее испуганное сердце немного оттаяло.

      – Но все не так радужно, – сочувственно произнесла она. – Я ничего не помню о нас.

      На пустом перекрестке он повернулся, чтобы на нее посмотреть, опершись локтем о спинку сиденья. Ткань рубашки натянулась на его мускулистой груди.

      – Ты и наш сын живы. Это самое важное для меня.

      С тех пор, как она пришла в себя в больнице, между ними чувствовалась напряженность. У него по-прежнему были ответы на все вопросы, но она не могла их узнать. Но теперь, видя искренность в его взгляде, ей захотелось его обнять и ощутить себя в его объятиях. И почувствовать, что его объятия ей знакомы. Протянув руку, она легко коснулась его локтя.

      Водитель стоящего позади них автомобиля посигналил, и она отдернула руку. О чем она думает? Кроме того немногого, что он ей рассказал, она ничего не знает ни о нем, ни об их семейной жизни. Ни о том, какое будущее их ждало, если бы не автокатастрофа.

      Однако ради Томаса она и Портер должны попробовать договориться. Возможно, в наступающее Рождество их семью ждет чудо?

      Нервно поерзав на сиденье, Алэйна принялась теребить пальцами детскую погремушку:

      – Можно мне спросить тебя о прошлом?

      – Почему ты не сделала это раньше? – Он не сводил взгляда с дороги.

      – Потому что… Мне было страшно, что ты ответишь.

      – Что изменилось?

      – Мы не в больнице. Тут нет врачей, которые заставляют меня думать, настаивая на том, будто я должна помнить только то, что я готова помнить. Они просили меня не стараться вспомнить все сразу, но я только сильнее волновалась и у меня появлялось больше вопросов. – Она должна знать. Как она будет настоящей женой Портеру и матерью Томасу, если даже не знает, кто она или как они стали семьей?

      – Ты веришь, что я отвечу правдиво? – Он посмотрел на нее, и его глаза потемнели.

      – А какой смысл тебе лгать?

      Ей стало любопытно, не задала ли она ему провокационный вопрос. Она ждет искренности от человека, которого едва знает. Но у нее нет иного выхода.

      – Как мы познакомились? – спросила она.

      – Моя фирма делала пристройку к музею, в котором ты работала. Ты увидела игру моих мышц, и мы поженились.

      У него в самом деле были впечатляющие мускулы, и она понимала, почему Портер привлек ее внимание. А чувство юмора прибавляло