Все ради одной ночи. Ким Лоренс

года. Вообще-то она должна была родиться как раз на день рождения близняшек, но Лили упала и родила на месяц раньше.

      – У мамы была похожая родинка. – Она удалила ее еще при первой подтяжке лица.

      – Как она поживает? – вежливо спросила Элизабет.

      – Не знаю, – честно ответил Бен, а потом, поддавшись внезапному порыву, прикоснулся к огненной пряди. – Совсем как у ее матери.

      А глаза как у него самого. Но дело не только в глазах. Линия подбородка, родинка, как у его матери…

      Нельзя торопиться с выводами!

      Только к чему эти жалкие отговорки, когда правда видна невооруженным взглядом?

      Это его ребенок.

      – Я так любила причесывать девочек, – улыбнулась Элизабет. – Но они слишком быстро выросли.

      – Это… – Вспомнив, как рыжие локоны щекотали ему грудь и живот, Бен невольно запнулся.

      – Они восхитительны, – продолжала гордая бабушка, – девочки унаследовали их от отца-ирландца. У них в роду почти все рыжие и светлокожие. Близняшки постоянно на солнце обгорали, но Эмми повезло больше.

      – Глаза и оттенок кожи ей от отца достались?

      – Не знаю, Лили не хочет о нем говорить. – Элизабет поудобнее перехватила уснувшую внучку.

      Неудивительно, но стоит ей вернуться, он заставит ее во всем признаться.

      Хотя зачем ждать?

      – Твоя комната… Сейчас позову Джейн.

      – Не нужно, я уже ухожу, но не отказался бы от чашки кофе.

      Твердо веря, что к битвам нужно готовиться и нельзя недооценивать эффект неожиданности, Бен задержался еще на полчаса, чтобы узнать все интересующие его детали.

      Зачем ждать, пока Лили устанет загорать на пляже, когда можно самому туда нагрянуть и с опозданием на три года услышать признание из ее собственных губ?

      Тех губ, что он так и не сумел позабыть?

      Лишь спустя час Бен понял, почему название солнечного острова казалось знакомым.

      – Значит, отменить все на три дня вперед? – секретарша на удивление спокойно восприняла новость.

      – Лучше на четыре.

      – Хорошо. Жить будете в доме или вам что-нибудь снять?

      – В доме?

      – Вы больше не хотите выставлять его на продажу?

      Бен наконец-то понял, что речь идет о наследстве двоюродного дедушки.

      – Пока нет. Сперва посмотрю, на что он годится.

      Когда бесконечный полет закончился, Бен распорядился отправить багаж в унаследованный дом, а сам сразу же направился в приравненный Элизабет Грей к раю отель, чувствуя, что у него сбился суточный режим. Точнее, он еще двенадцать часов назад прилетел в Ворен Корт со сбитым режимом. И теперь, вышагивая по белоснежному песку пляжа в совершенно не уместных здесь кожаных туфлях ручной работы и строгом костюме, понимал, что одним сбитым режимом дело не ограничивалось.

      Но переполнявшие его адреналин и злость служили не плохим топливом, причем последовавшие за открытием часы совсем не уменьшили последнюю, зато до неприличия сократили его терпение.

      Оторвав