Новый Чайльд Гарольд. Поэма. Алексей Козлов

трубы

      Родить готовы свой фальцет?

      Шут – отраженье высшей власти,

      Зеркальный образ без стекла.

      Изобразить людские страсти

      Твоя рука ему дала.

      Колпак – пародия короны.

      Лишь дураку разрешено,

      Соломиной колебля троны,

      Не лить кровавый сок в вино.

      Спроси надменного поэта,

      Засунув бороду в бокал:

      – Что ты сказал? К чему всё это?

      – К чему? К чему? Когда б я знал!

      Песенка

      Яичница-болтушка!

      Люби меня тайком

      И гладь меня по брюшку

      Железным молотком!

      Аргонавты

      Уже понятно, что пространство глухо,

      Времён борзые стары и незрячи,

      Слепней гоняет бледная старуха

      Хвостом надежды от быка удачи.

      И лишь любовь сияет нам во мраке —

      Маяк всех маяков, светил светило…

      Давай же развернём былые стяги

      И вспомним то, что с нами было.

      Давай не будем слушать злого хора,

      Т за руном, плетённым Веком Пыли,

      Как аргонавты, строго, без упора

      Отправимся, не зная, где мы плыли.

      Давай на вёсла возлагать ладони,

      Фиксируя немолчное движенье,

      И наши жизни в выдохе и стоне

      Пусть обретают смысл и направленье.

      Зима была темна. Кругом ветрило.

      Носился мусор по дремавшим весям.

      Расплавленная грязь внезапно стыла.

      И было много криков, мало песен.

      В забытый сад мы возвращались редко,

      Дни наплывали, как волны рефрены,

      И скрежетала ивовая клетка,

      В Эдем спуская наши злые члены.

      В минуту скорби вспоминать ли Бога?

      Нет, наши гордые, неслыханные шеи

      (Плевать на них – она нам не подмога!)

      Возложим на алтарь, как две лилеи.

      III. Воронеж

      Воронеж! Я – в своей отчизне!

      Здесь, как костяшки в домино,

      И лучшие мгновенья жизни,

      И всякой мерзости полно!

      Когда б я был Назон, Гораций,

      То б я воспел среди холмов

      И ослепительнейших граций,

      И омерзительных жлобов,

      Луга, зелёные долины,

      Снега, волнующие кровь,

      И вас, церковные руины,

      За то, что вы воскресли вновь

      И в куполах сверкает злато,

      Войны последней кровь и прах,

      И грусть последнюю солдата

      В смертельных, гибнущих глазах.

      Минуты счастья и измены.

      О, я готов обрушить ниц

      Свои надменные колена

      Пред прелестью твоих девиц.

      Во дни томительных сомнений

      Я буду данником твоим.

      Пускай с холмов сбегут ступени,

      А мы с холмов сбежим по ним.

      Когда б мне дни мои вернули:

      Под мостом каменным, легки,

      На санках коридором улиц

      С тобой летим мы до реки.

      Любовь, где ты?

      Где наше братство?

      Неужто наши жизни – сон

      Пред