Бен-Гур. Льюис Уоллес

и не сами путники, вызывали изумление: изумлял всех вопрос, задаваемый человеком, ехавшим на переднем верблюде.

      С севера дорога к Иерусалиму идет через равнину, постепенно понижающуюся к югу, так что Дамасские ворота находятся как бы в углублении. Дорога узка, но хорошо укатана многочисленными путешественниками, только кое-где булыжники, обнаженные дождевыми потоками, мешают идти по ней. Справа и слева от нее видны поля и роскошные оливковые рощи, что делает дорогу прекрасной, в особенности же для путешественников, оставивших за собой необъятный простор пустыни. На этой-то дороге, у гробницы, три путника встретили людей, шедших им навстречу, и остановились перед ними.

      – Добрые люди, – сказал Валтасар, поглаживая бороду и несколько склонившись с сиденья, – до Иерусалима ведь уже недалеко?

      – Да, – отвечала женщина с ребенком на руках. – Если бы не мешали те деревья на холме, можно было бы увидеть башни рынка.

      Валтасар переглянулся с греком и индусом и спросил:

      – Где здесь новорожденный Царь иудеев?

      Женщины посмотрели друг на друга и ничего не ответили.

      – Вы разве не слыхали о Нем?

      – Нет.

      – В таком случае расскажите всем, что мы видели Его звезду на востоке и пришли поклониться Ему.

      Тот же вопрос путники задавали многим, но одинаково безуспешно. Встретившаяся им по пути к гроту Иеремии толпа так сильно была удивлена их видом и вопросом, что последовала за ними обратно в город.

      Путешественники совсем не обращали внимания на окружающее, а вид, открывшийся перед ними, стоил того, чтобы залюбоваться им. Невдалеке располагалась деревня, за ней стена с сорока высокими массивными башнями. Вдали красовался Сион, высочайший из холмов, увенчанный мраморными дворцами. Храм на горе Мориа, считавшийся одним из чудес, блистал своими террасами, и царственные горы, окружая Священный Город, образовали как бы громадную чашу, на дне которой стоял Иерусалим.

      Наконец дромадеры подошли к высокой башне над Дамасскими воротами, где сходились дороги из Сихема, Иерихона и Гаваона. Толпа, следовавшая за верблюдами, успела к этому времени возрасти. Валтасар остановился для переговоров с часовым.

      – Мир тебе! – сказал египтянин.

      Часовой не ответил.

      – Мы пришли издалека в поисках новорожденного Царя иудеев. Не можешь ли ты указать нам, где Он находится?

      Солдат поднял забрало своего шлема и громко крикнул. Из помещения с правой стороны ворот появился офицер.

      – Дорогу! – кричал он, пробиваясь сквозь толпу, и так как ему повиновались неохотно, он прочистил себе дорогу, быстро вертя дротиком направо и налево.

      – Что тебе надо? – обратился он к Валтасару на местном наречии.

      На том же языке Валтасар отвечал ему:

      – Где здесь новорожденный Царь иудеев?

      – Ирод? – спросил сбитый с толку офицер.

      – Царствование Ирода от кесаря: не Ирода нам надо.

      – У иудеев нет другого царя.

      – Но мы видели Его звезду на востоке и пришли поклониться