Дэлл. Вероника Мелан

все-таки откинул голову назад и закрыл глаза. По отношению к собеседнику подобный жест, наверное, выглядел грубо, но ему было плевать.

      – Если бы простой смертный попытался тебе приказать служить рабом ножа, ты бы просто свернул ему шею. Или им…

      Как она трогательна в своей наивности. И как права. Впору улыбнуться.

      – …Значит, это сделал тот, против кого ты не смог пойти. А на Уровнях пойти невозможно только против… – Секундная пауза. – …Комиссии.

      Проницательно.

      – Получается, ты перешел дорогу Комиссии? – В ее голосе послышался ужас.

      Дэлл кивнул. Кивать было проще, чем рассказывать самому. Пусть тешится.

      – То есть ты сделал что-то, что им не понравилось, и они наградили тебя этим ножом. Давно?

      – Давно, – ответил коротко. В подробности вдаваться не стал.

      – Но это же ужасно!

      Точно.

      – По всему видно, что ты человек с хорошей профессией, с деньгами, видный. Твоя машина стоит целое состояние, ты носишь дорогую одежду, хорошо выглядишь…

      Слушая умозаключения Меган, Дэлл вдруг поймал себя на мысли, что ему импонирует незаинтересованность, звучавшая в ее голосе при перечислении его достоинств. Она говорила о них просто и легко, без умысла, констатируя факты, как говорил бы о погоде диктор: «Сегодня над Соларом пройдут дожди с грозами, к вечеру температура воздуха поднимется до отметки…»

      …Ты человек с хорошей профессией, с деньгами, видный…

      Она рассказывала об этом с абсолютным отсутствием какого бы то ни было благоговения, обычно переходящего в предвкушение «а сколько от всего этого удастся урвать мне?».

      Но время доказывало, что с выводами торопиться не стоит.

      Машины впереди сдвинулись. Дэлл открыл глаза, плавно нажал на газ и уткнул нос «Неофара» в багажник чьего-то «Мустанга», оставив щель сантиметров в сорок. Затем не удержался и бросил короткий взгляд на Меган, пытаясь предугадать, во что выльется дальнейший разговор. Та, заметив его внимание, смутилась и на мгновение притихла, потеребила в пальцах сумочку, затем спохватилась, будто вспомнила о чем-то, и расстегнула кармашек. Достала купюру в пять долларов, протянула ему.

      – Вот, это за вчерашний сэндвич. Спасибо.

      Какие серьезные зеленые глаза, и какой настойчивый взгляд.

      Он с трудом удержался от того, чтобы хмыкнуть, взял пятерку и положил в карман. Обычно люди почему-то забывали о такой мелочи, как возвращение долга. Плюс одно очко в ее пользу. В душе шевельнулось любопытство: надолго ли хватит ее честности? Через сколько часов или дней порядочность канет на дно пруда, а на поверхность всплывет жадный безобразный монстр, потерявший человеческий облик? Дэлл ненавидел этот разгорающийся на дне глаз огонек, сообщающий, что процесс изменения начался, он пропитывал владельца ножа ядовитыми парами, заставляя самые непотребные из всех возможных идей стать наиболее желанными.

      Пока ее глаза были чистыми. Без гадкого огонька.

      Дэлл