Майдан для двоих. Семейная сага. Дмитрий Барчук

мы были крайними антагонистами. Чтобы я спал с поклонницей Степана Бандеры?! Но ведь сплю же, занимаюсь с ней любовью. Стоит ей провести пальчиками по моей руке или прошептать на ухо ласковые слова, я забываю обо всём и ничего больше не вижу, кроме сочных спелых губ и белой нежной шеи…

      С Катей я познакомился шесть лет назад в Крыму.

      – Привет. У тебя закурить есть?

      Меня окрикнули с танцплощадки. Я посмотрел с лестничной ступеньки наверх и зажмурился. Свет неоновых ламп резал глаза. Но очертания её я уловил. Рослая юная кобылица. Лет восемнадцати. Должно быть, после школы. Получила аттестат и махнула в Крым оторваться. Не фотомодель, какие мне тогда нравились. Но фигуристая. Кровь с молоком. В общем – рабочий вариант. На безрыбье, как говорится, и рак – рыба.

      До открытия музыкального фестиваля оставалось ещё три дня. В карманах у нас со Стасом (моим друганом) после сочинского вояжа денег оставалось впритык: на обратную дорогу и на неделю очень скромной жизни на море. Да будь у нас деньги, нас бы никогда в эту дыру не занесло. Одни пенсы и одинокие мамаши с детишками. Живём в каком-то сарае на краю хутора. Стены пахнут свежей извёсткой, а пол – дешёвой краской. Всё убранство – две железные панцирные кровати. За маленьким окошком с мутными стёклами начинается кукурузное поле. Початки ещё не созрели, только скот кормить. Эх, почему не виноградник или фруктовый сад? Удобства все во дворе. Покосившийся фанерный сортир. Рукомойник с осколком потемневшего зеркала на краю хаты. Лучше совсем не бриться, чем резаться под холодной водой. Трёхдневная щетина на почерневшей от солнца и моря физиономии давно выгорела и не сильно бросалась в глаза.

      Я сразу понял, что она – вруша. Из кармана её шорт выглядывала пачка сигарет. Но сделал вид, что ничего не заметил.

      – Мерси, – кокетливо ответила незнакомка, беря сигарету. – А прикурить можно?

      Она присела рядом, задымила вместе со мной и принялась болтать без умолку. Даже музыка на летней эстраде ей не мешала.

      – Я из Киева? А ты?

      – Из Сибири.

      – То-то я смотрю, на украинца не похож. И не москаль.

      – А кто это?

      – Эх, темнота ты дремучая! Москаль – москвич, значит. Или русский.

      – А я что, по-твоему, не русский? – слегка обиженно переспросил я.

      – Да какой же ты кацап?! Чернявый, а глаза такие волоокие, прямо сейчас бы утонула в них. Меня, кстати, Катей зовут. А тебя, красавчик?

      – Дан.

      – Даниил?

      – Нет, проще. По паспорту – Данила, а друзья зовут просто Даном. Пойдём к морю?

      – С тобой – хоть на край света.

      К своему английскому совершеннолетию, мне казалось, я научился разбираться в женщинах. С партнёршами для секса проблем не возникало. Лёгкий перегляд, вроде бы ни к чему не обязывающий, но полный вызова и дерзости, чтоб мурашки пробегали по спине. Первые прикосновения, первый поцелуй, и уже понятно, моя это девушка или не моя.