Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы. Из литературного быта конца 20-х–30-х годов. Наталья Громова

ходила заниматься к А. Ф. Луговскому словесностью. Она и Владимир Луговской дают друг другу тайную клятву любви, решив не связывать себя брачными узами, нелепыми обязательствами. Они уважают свободу друг друга. Этот эксперимент в духе нового времени запутает на десятилетие их жизнь, в конечном счете разлучит их, так и не сделав счастливыми. Но пока он пишет ей из Смоленска, где все еще полно отзвуков опустошительной Гражданской войны.

      Потом он воспоет эти времена в стихах. Но тогда он, политпросветчик, все более испытывает тоску и усталость от серости и грязи, обступивших его. А главное – от безверия.

      Его отец, Александр Федорович Луговской, после школы-колонии в Сергиеве возглавлял лесную школу в Сокольниках; в ней училось много будущих филологов и поэтов – Л. Тимофеев, А. Тарасенков, Н. Дементьев и другие.

      В 1924 году в тетрадях Луговского появляются неожиданные строки, свидетельствующие о том, что он еще не понимает, что происходит с ним, со страной, куда все идет. Но это странно лишь в контексте его будущей судьбы. Видимо, тот путь, который он выберет после 1926 года, не позволит даже вспоминать о таких настроениях. «Год седьмой» – это очередная годовщина Октября…

      Год седьмой в тяжелый грохот канул…

      Год восьмой – упорство укреплю,

      Но судьба змеящимся арканом

      Мне на горло кинула петлю.

      Вот иду я поступью неспешной

      (Все равно далеко не уйдешь),

      Все равно мной двигает как пешкой

      Наших дней измученная ложь.

      Каяться мне вовсе не пристало,

      Прошлое бесчестить – не хочу,

      Сам я сапогом давил усталым,

      Сам уподоблялся палачу.

      А теперь оправдываться странно,

      Жизнь ведь к обвиняемым строга.

      Многие твердили мне пространно,

      Что свалюсь я к черту на рога.

      Поздно поворачивать обратно,

      Мир на повороте отупел.

      Нужно погружаться троекратно

      В новую холодную купель.

20.11.1924. Ялта (?)

      Здесь слышна перекличка с есенинскими строками: «Не расстреливал несчастных по темницам…» Поэту важно было понимать, с кем он. С жертвами? С палачами? Или один.

      Петровский и Луговской. «Поэты перешли на «ты»»

      Сблизились Луговской с Петровским на Крымском побережье, в Ялте. Это место постепенно возвращало себе вид курортной местности; царские дачи и особняки превратились в Дома отдыха.

      Хожу,

              гляжу в окно ли я –

      цветы

              да небо синее,

      то в нос тебе

              магнолия,

      то в глаз тебе

              глициния.

      ………………..

      Под страшной

              стражей

                      волн-борцов

      глубины вод гноят

              повыброшенных

                              из дворцов

      тритонов