Дневник смерти, или Вечная слава любви. Личный дневник. Киселева Татьяна

Я и Рома делали это честно на всю катушку, до конца. В разных формах и проявления действительно проживая по полной всё, что приходило.

      Забвение – так забвение, тамас – так полный тамас. Так, что ничего не помнишь и не знаешь. Мы много лет занимались психотерапией, тренингами, духовными практиками, а тут оказалось, что сами помочь себе не в состоянии – просто ничего не понимаем и не знаем, ноль осознанности. Как будто всё с чистого листа нужно освоить. Мы включали лекции Ромы за 2010—11 год и с восхищением их слушали. Рома говорил: «Крутой мужик! Как хорошо говорит!». Для нас всё было новым. Читали свои же статьи и удивлялись: «Неужели это мы писали?!». Я обращалась за помощью к друзьям психотерапевтам, которые сами учились у Ромы. И они говорили всё то, что раньше говорил им Рома, но для нас это было запредельно. Вроде мы всё понимаем, но сделать ничего не можем…

      Чувства которые испытывали в это время: разочарование, уныние, нежелание жить, страх за будущее, страх потери, обиды на родителей, жизнь, друг друга, Бога; вина, самоуничижение… И если раньше мы бы справились с этим, то находясь в полном тамасе – это сделать невозможно. Чтобы выйти из тамаса нужно хоть немного раджаса – страсти, гнева, агрессии… Хоть немного энергии, что бы начать движение… Это как раз та гуна, которая помогает в саморазвитии, это отличный мотиватор. У Ромы было много такой энергии раньше, и если бы не она, он не был бы тем, кем стал, каким мы все его знали… Но сейчас он проживал противоположный полюс.

      Я нашла силы вытащить себя. А вся агрессия Ромы уходила на внутреннее самоуничтожение, что усугубляло ситуацию. Мы стали занимать противоположные полюса одного и того же. Я не могла сдерживать эмоции и агрессию, направляла всё вовне, старалась максимально всё выражать. А Рома был не в состоянии выражать агрессию вовне, полностью сдавшись обстоятельствам и желаниям людей, которые его окружали. Я отстаивала свои границы и границы Ромы, а он был безграничным, не понимая совсем: кто он, где он, чего хочет и хочет ли жить…

      У страха смерти разные лики. Из-за страха потерять любимого человека, который единственный был родным для меня на планете Земля, и понимал меня без слов, который был буквально всем для меня и мной самой, я делала много всего и иногда что-то, что было не очень приятным и ему и его родителям. Иногда осознанно, иногда нет. Потом он мне сказал, что я просто была зеркалом, но также я могу и про него сказать и про всех, кто, так или иначе, оказался рядом с нами.

      Я провоцировала его на агрессию, чтобы он начал как-то проявлять её вовне. Нашла ему психотерапевта, но периодически всё равно начинала сама его «терапевтировать», даже если он и не просил. Выражала свои чувства предельно ярко, и делилась своими осознаваниями, плакала, молилась, старалась разжечь в нём страсть к жизни. Подкидывала видео и информацию про излечение. Максимально была честна с ним и с собой. Я верила в него и в то, что он справится.

      Для меня