Отец мой шахтер (сборник). Валерий Залотуха

к тому же он души не чаял в Оське. У него был доставшийся от покойной матери деревянный домишко с огородом и сарай с живностью – это и спасало.

      Время от времени, обычно в день, так или иначе связанный с историей русской поэзии, Васька появлялся с бутылкой коньяка и ворохом продуктовых подарков. Это мог быть день рождения Пушкина, юбилей помолвки Есенина с Айседорой Дункан или день смерти Дантеса…

      И пока Наташа укладывала Оську спать, Макаров ходил по кухне и чесал в затылке, силясь вспомнить, что же случилось в этот день в истории русской поэзии? Он даже посмотрел на листок отрывного календаря и перевернул его, но и там ничего не было написано, кроме каких-то полезных советов.

      Они чокнулись маленькими рюмками, и Наташа, только пригубив коньяк, опустила глаза и спросила – тихо, счастливо, затаенно:

      – Саша, а какой сегодня день?

      – Сегодня? Шестнадцатое, – уверенно ответил Александр Сергеевич.

      – А месяц? – спросила Наташа, не поднимая глаз.

      – Апреля… Шестнадцатое апреля.

      – Шестнадцатое апреля, – повторила Наташа и подняла на мужа глаза, полные любви и нежности.

      Все это что-то означало, но Макаров не мог понять что, точнее, он не мог вспомнить, что, где и в каком году случилось шестнадцатого апреля. На мгновение в глазах его жены возникла грусть, но Наташа отвернулась к лежащему на подоконнике старенькому магнитофону «Весна» и нажала на клавишу. Сквозь шипение из динамика донеслась негромкая, плавная музыка, мелодия, которой уже лет двадцать, а может, и больше.

      О, мами… О, мами, мами, блю…

      О, мами блю… –

      запел неведомый певец.

      – Ах ты, чёрт! – воскликнул Макаров и в наказание хлопнул себя ладонью по лбу.

      – Не надо чертыхаться, – попросила Наташа, нисколечко не обидевшись за то, что он забыл.

      Макаров подошел к жене и протянул руку, приглашая на танец.

      – Сколько? – спросил Макаров, медленно танцуя и прижимая к себе Наташу.

      – Двадцать, – прошептала Наташа счастливо.

      Как и Васька, Наташа обожала юбилеи, но все они касались только ее и Макарова: первое свидание, первый поцелуй, первый вечерний киносеанс вместе, первое ночное купание вдвоем…

      Сегодня было двадцатилетие первого поцелуя, случившегося на школьном вечере во время танца именно под эту мелодию.

      – Саша, как ты себя чувствуешь? – осторожно спросила Наташа, положив мужу голову на плечо.

      – В каком смысле? – не понял Макаров.

      Наташа подняла голову и встревоженно посмотрела в его глаза.

      – Ты так много времени проводишь в туалете. Может быть, попринимать слабительное?

      Макаров снисходительно улыбнулся и прижал жену к себе крепче, но тут же нахмурился, потому что вспомнил, что бросил пистолет прямо в воду, не завернув предварительно в целлофан.

      Чуть погодя они уже были немножко пьяны, веселы и, расшумевшись,