Индекс человечности. Денис Деев

и сказал:

      – Папа, пошли домой.

      Умиротворение Роха как рукой сняло. Как!? Дженри здесь? Он жив? И как ему дураку старому только в голову пришло, что Дженри погиб! Вселенская искра, да ведь им выбираться отсюда быстрее надо, пока мальчик не отравился. Рох с усилием поднялся, опираясь на плечо сидящего рядом парнишки. Оглядел еще раз имитацию космического пространства и поковылял к выходу.

      Рох проспал в резиденции сержанта шестнадцать часов, а когда пришел в себя, то увидел рядом со своей кроватью кресло, в котором мирно сопел Питер. Он сложил свое худощавое тело в такую нелепую позу, что его голова свешивалась почти до пола. Рох слегка пошевелился, Питер мгновенно открыл глаза и с грохотом скатился на пол. Он настороженно глядел на Роха, ведь после долгого пребывания в психобаре у человека запросто могло и память отшибить. Или Рох вместо Питера сейчас видит зеленого пупырчатого гуманоида. Или розовую зубную фею. Питер не знал, как Рох относится к феям, поэтому аккуратно спросил:

      – Рох… ты как себя чувствуешь? Ты меня помнишь вообще? Узнаешь?

      Рох его узнавал, но ему было стыдно за то, что в кабинке он принял Питера за Дженри. А еще более стыдно за то, что он устроил себе приятный суицид на деньги, которые он получил как компенсацию за смерть сына. А еще… от дальнейших самокопаний Роха спас вошедший в отсек сержант.

      – Ааа, очнулся, наконец, суицидник. И чего лежим, глазами водим и краснеем густо? Вставай быстрее, дел невпроворот.

      Рох недоуменно смотрел на эту парочку. Насколько он помнил и О’Коллин, и он сам остались вообще без всяких дел. Однако и у Питера, и у О’Коллина глаза горели, а руки аж подрагивали от возбуждения.

      – У вас лица какие-то слишком счастливые. Вы чего придумали?

      Питер, обрадованный тем, что Рох их вроде как узнал, затараторил:

      – О’Коллин такое мне на свалке показал, он такое придумал. Мы уже и «Вол» подогнали и даже расчеты сделали…

      О«Коллин перебил мальчишку.

      – Оставить юнга, сюрприз испортишь. Полетели Рох, сам посмотришь.

      – Чего я на твоей свалке не видел? Одна рухлядь, как и мы с тобой.

      Рох посмотрел на сержанта и мальчишку, как на счастливых дурачков и отвернулся к стене. Питер с тревогой глянул на О’Коллина, тот с улыбкой достал из кармана мундира коробочку шокера.

      Через десять минут вся троица, ютясь в тесной кабине очередного монстра, созданного сержантом, подлетала к центру свалки. Рох еще не отошел от электрического разряда и полета с кровати и решил выразить свое недовольство полным молчанием. Вот что бы они там не собирались ему показать. Хмуро оглядеть, сказать: «И это все? Стоило вставать с кровати». И опять молчать, по крайней мере, всю дорогу обратно до резиденции.

      Но когда они прибыли на место, Рох увидел родного «Вола» сцепленным с каким-то старым искореженным кораблем и не смог не возмутиться:

      – Я