Наряд. Книга 1. Чёрное небо. Ярослав Калака

мы встретить, не стоит. Даже несмотря на то, что из всех членов нашедшей меня группы именно он благодаря своему мудрому и доброму характеру был мне ближе всех остальных.

      Александр Юрьевич не спеша достал из своего бокового внешнего кармана штанов небольшую фляжку и отвинтил крышку.

      – Хочешь пить? – спросил майор, протягивая её мне.

      – Да, – ответил я, чувствуя, что в моём рту и вправду давно пересохло. После пары глотков я вернул флягу, в которой был холодный чай, её хозяину.

      – Знаешь что, Дима, – сказал он мне, в свою очередь, отхлебнув, – давай-ка мы с тобой вернёмся обратно к развилке и пойдём всё-таки налево.

      Глава VI

      в которой главный герой освещает факелом мрачные стены и загадочные глыбы, находит относительно крепкую верёвку и борется со страхом высоты

      После того как мы вернулись к перепутью, Юрьевич сделал мне знак остановиться.

      – Ну что, попробуем поджечь? – он достал из кармана зажигалку.

      – Давайте – ответил я, подставляя факел.

      В первые мгновения казалось, что древнее орудие освещения не примется и так и останется совершенно бесчувственным к огню. Но постепенно с какой-то грациозной плавностью огонь охватил весь факел целиком.

      – Смотри-ка, – сказал Воронин, – практически не дымит.

      Никогда раньше в той жизни, на поверхности, я не задумывался над тем, какая громадная разница между светом от фонаря и светом, к примеру, обыкновенной свечи. Насколько уютнее последний, который живой игрой своего пламени относится к себе, словно к одушевлённому существу. Мы невольно повеселели, погасив свои коногоны, и залюбовавшись настоящим, живым огнём.

      – Теперь будешь отвечать за освещение, Дима, – улыбнулся Юрьевич. – Посвети-ка сюда. Он достал из бокового кармана фонендоскоп и, сосредоточенно приладив его к ушам, начал прослушивать сначала стену, потом пол.

      – Вроде, тихо, – сказал он, аккуратно пряча прибор обратно в карман. – Ну, пошли, – и мы, стараясь как можно тише ступать по гулкому железу, перешли по мостику канал. Сразу за ним ход сужался так, что двоим ещё можно было идти плечом к плечу, третий бы не поместился. Вскоре мы подошли к ещё одной развилке; первый ход шёл далее прямо, второй же под острым углом по отношению к тому пути, которым мы пришли, вёл практически в обратную сторону, на юг, или, если точнее, на юго-восток, под сильным наклоном уходя вниз. На полу мы увидели громадные шестерёнки. Их было несколько, каждая из них разного диаметра, но разбиты были все.

      – Запоминаем шестерёнки, Дима. Кстати, как думаешь, твой Центр по уровню выше или ниже нас?

      – Честно, не знаю, – ответил я.

      – Мне кажется, что выше… Так что давай спустимся вниз по этому ходу, посмотрим, но далеко отходить не будем, вернёмся и пойдём прямо, – и мы пошли по штреку, который вёл вниз. Я ступал первым, освещая факелом путь, а Юрьевич следовал за мной, беспрестанно