Наряд. Книга 1. Чёрное небо. Ярослав Калака

Соскучился?

      – Ага, – улыбнулся я.

      – Слушай, – спросил я, оторвав глаза от света фонарей в окне, – а ты долго ждал своего связного?

      – Я тебе миллион раз свой самостоятельник рассказывал, а ты всё мимо ушей! Минут семь… И вообще тебе сейчас не болтать, а спать надо!

      – Андрюх, – ответил я, переворачиваясь на бок, – а ты помнишь ту индийскую порнуху?

      – Какую?

      – Ну, недели две назад смотрели. Помнишь, диск кто-то притащил со второго курса?

      – Фи! – скривился Ильин. – Это было ужасно! Эти громадные сальные… Ты чего ржёшь?

      – Да ничего! – безуспешно старался справиться с душившим меня смехом я. – Я просто знаю, почему тебе не понравилось.

      – Ну и почему же?

      – Просто они не пели. Ни до, ни во время, ни после.

      – Спокойной ночи, – холодно прервал меня мой друг. – Ты хотя бы сегодня обошёлся без своих идиотских шуточек.

      – Зато я гранаты во сне не ищу в чужих кроватях, – парировал я, на что мой товарищ обиженно засопел и повернулся ко мне спиной.

      Кто-то во сне кашлянул; тут же его кашель подхватили несколько человек со всех сторон, тоже во сне.

      Глава III

      в которой у главного героя, после того как он выйдет на поверхность и сделает по ней свои первые самостоятельные шаги, ёкнет сердце, а по щекам скатятся слезы

      – Дима… Дима… Дима! Пора!

      – Да, да, – спохватился я, с сожалением мысленно прощаясь с тёплой кроватью, – спасибо.

      Харций не уходил. Пришлось без промедления встать.

      – Дима, про кантики только не забудь, хорошо? – напомнил он, уходя.

      – Хорошо, – ответил я шёпотом, заправляя кровать.

      Вокруг все спали. За окном, как обычно, освещая плацевой грот, светили фонари.

      Когда с кроватью было покончено, я вышел, щурясь от яркого света в коридор. Возле тумбочки, облокотившись об неё, о чём-то тихо говорили Харций и дневальный. Часы на стене показывали без двадцати четыре. Пехота, таково было прозвище нашего заместителя командира взвода, как всегда был пунктуален.

      В бытовке, преодолев вполне естественное отвращение, облачился в высушенную батареями гражданку, под самый низ надев так, чтобы не было видно, портупею с кобурой. Иконку, подаренную накануне священником, после нескольких секунд колебаний всё-таки решил взять с собой, положив её во внутренний карман куртки. Бриться, дабы не испортить создаваемый имидж, не следовало не только сейчас, но и несколько предстоящих выходу на поверхность дней. Но на то, чтобы вычистить зубы, я потратил ещё три минуты.

      – Пошли, выдашь оружие, – сказал я Харцию, когда с одеванием было окончено.

      После того как оружие было передано мне, быстро, не теряя понапрасну времени и стараясь не обращать внимания на дрожь в руках, я проверил, стоит ли ПМ на предохранителе, вставил в него обойму. Затем вложил пистолет и вторую обойму в кобуру. Проверил исправность компаса и двух