Реинкарнация. Марина Линник

не видите вы.

      – Не смей так со мной разговаривать! – воскликнула Мария, вскочив со стула. – Ты еще не покинула дом, а уже дерзишь мне! Я с самого начала была против этого брака и, как выясняется, не зря. Не забывай, кто я! Твой брат вечно мне перечит, изыскивая выгоду для себя. Вот и сейчас ему вздумалось поддержать этого еретика, короля Англии!

      Герцогиня Клевская разошлась не на шутку. По своей натуре она была своенравной, деспотичной женщиной, не терпящей возражений и не допускавшей непослушания. К тому же герцогиня была ярой католичкой и не сочувствовала реформам, которые вначале с радостью принял ее отец, а затем поддержал и муж. Поэтому вольнодумец Генрих, объявивший себя главой англиканской церкви и полностью отмежевавшийся от римской курии, вызывал у нее негодование. К тому же дом Клевов переживал не лучшие времена, и она, имевшая в роду немецких принцесс (о чем герцогиня постоянно всем напоминала и требовала соответствующего отношения к своей особе), была вынуждена во всем себя ограничивать. В то время как Генрих, английский еретик, устраивал бесконечные пиршества, охоты и другие многочисленные развлечения, она, принцесса Юлих-Бергская, не могла себе позволить даже отремонтировать дворец в Дюссельдорфе.

      Эта обрюзгшая, тучная женщина, в чьем облике еще улавливались отголоски былой красоты, бросила гневный взгляд в сторону дочери и нахмурилась. Анна действительно не была красавицей: высокая, тощая и с длинноватым носом, несколько портившим девушку. Из-за постоянных окриков и одергиваний Анна из живого, задорного, хотя и слегка своенравного ребенка превратилась в робкое существо с затравленным выражением лица и испуганными серыми большими глазами. Единственным несомненным ее достоинством были роскошные золотистые волосы, волнами ниспадавшие на плечи двадцатичетырехлетней девушки. Ни образованием, ни познаниями Анна не блистала. Известная как женщина твердых принципов, герцогиня Клевская отрицательно относилась к самой идее давать широкое образование принцессам, которые должны были, по ее мнению, находиться подле мужа, своего господина, безропотно подчиняясь ему. Правда, при этом сама герцогиня не следовала этому золотому правилу, доводя молчаливого супруга своим властным характером до бешенства. Но дочерей она воспитывала в строгости, и больше всех доставалось Анне, – ее герцогиня как-то невзлюбила с самого рождения.

      Конечно, нельзя было сказать, что Анна была глупа и совсем ничего не умела. Под руководством матери она научилась очень хорошо вышивать, шить и, более того, в отличие от своих сестер, могла вести даже конторские книги. Но эти достоинства не принимались в расчет, и герцогиня, будучи уверена, что из этого гадкого утенка, который только и делает, что дерзит матери, ничего толкового не выйдет, всячески подчеркивала недостатки дочери. Ничего удивительного, что в итоге девушка выросла молчаливой и нерешительной особой, хотя в душе сохранила почти детскую живость, игривость и любознательность.

      – Тебе следовало