Сирота Х. Человек из Ниоткуда. Грегг Гурвиц

сок?

      Внезапно лифт остановился.

      – Эй! – сказала Лорели. – Что случилось?

      – Может, вы своими силиконовыми губами случайно задели кнопку аварийной остановки? – буркнула миссис Розенбаум.

      Жильцы переступали с ноги на ногу и толкались, будто скот в загоне. Внимание Эвана привлекло движение сбоку: Питер, присев, приподнял его штанину, глядя на голую щиколотку. Эван отдернул ногу и случайно толкнул пакет. Тот перевернулся, и один из глушителей покатился по полу.

      Глаза Питера загорелись. Мальчик подхватил глушитель и засунул его обратно в пакет Эвана.

      – Питер, – сказала Мия, – вставай. О чем ты думаешь? Приличные мальчики не ползают по полу.

      Ее сын смущенно поднялся на ноги, обхватив рукой запястье.

      – Я просто кое-что уронил, – сказал Эван. – А Питер это поднял.

      – А что это, черт возьми, за штука? – спросил Джонни.

      Эван предпочел счесть этот вопрос риторическим.

      Джонни наконец удалось повернуть красный рычаг, и лифт снова начал подниматься. Когда он достиг десятого этажа, Хью придержал двери.

      – Полагаю, вы не позаботились о том, чтобы найти няню для ребенка? – спросил он, глядя на Питера и Мию.

      Восемь или около того женщин, стоявших рядом, нахмурились.

      – Я мать-одиночка, – сказала Мия.

      – Правила ассоциации жильцов четко говорят о том, что детям запрещено находиться на собраниях.

      – Ну что ж, Хью. – Мия широко улыбнулась. – Во время обсуждения бегоний у бассейна тебе придется обойтись без моего голоса.

      Хью помрачнел и вместе с остальными вошел в холл. Эван попытался отстать от группы и остаться с Мией и Питером, но миссис Розенбаум обернулась и вновь вцепилась в его руку, нарушая струп, покрывающий рану.

      – Идемте, – сказала она. – Раз уж вы живете в этом доме, будьте любезны вносить свой вклад, как и остальные.

      – Простите, – ответил Эван, – мне правда нужно вернуться к своим таблицам.

      Он разжал пальцы миссис Розенбаум. Они были влажными от его крови. Эван, извиняясь, сжал ее ладонь в своих руках, одновременно стирая кровь с ее пальцев, и отступил в лифт.

      Двери закрылись. Мия спрятала остатки булочки в бумажный пакет, засунула его в сумку и вздохнула, подняв глаза к потолку. Дальше они поднимались в тишине. Эван держал пакет, скомкав в руке его верхнюю часть, чтобы прикрыть пятно, и стоя так, чтобы его окровавленный рукав и лишенная носка нога были у стены, подальше от Мии и Питера.

      Мальчик смотрел прямо перед собой. Лифт остановился на двенадцатом этаже, Мия попрощалась и вышла. Питер последовал за ней. Двери уже закрывались, но в последний момент тоненькая рука просунулась между ними, и они снова открылись.

      Перед Эваном опять возникло лицо Питера, напускную торжественность которого подчеркивал взгляд Гонзо, нарисованного на пластыре.

      – Спасибо, что прикрыли меня, – сказал мальчик.

      Прежде чем Эван успел ответить, двери лифта захлопнулись.