Дорога к себе. Татьяна Герцик

ноги прихватило. Даже трость пришлось из шкафа достать. Еле нашел, кстати. – Он не жаловался, просто констатировал неприятный факт.

      Пользуясь тем, что гости ушли вперед, внук спросил у деда:

      – Как здесь очутился отец? Он что, без приглашения приехал?

      И услышал сногсшибательный ответ:

      – Ну, не совсем без приглашения. Я ему напомнил, что у его бывшей жены, являющуюся матерью его единственного ребенка, сегодня день рождения. – Предваряя вопрос внука, добавил: – Я видел его на прошлой неделе, когда ездил в университет на лекции.

      – Зачем ты это сделал? – Борис не мог поверить своим ушам.

      – Я еще читаю пару курсов, ты что, не помнишь?

      – Не прикидывайся, что не понял мой вопрос! Зачем ты, по сути, позвал отца? Ты что, хочешь свести мать с отцом, развести с отчимом? На старости лет в сваты заделался?

      Иван Ярославович сердито погрозил внуку узловатым пальцем.

      – Это что еще за непочтительный тон! Скажем, решил исправить просчеты молодости. Что они несчастны, видно всем.

      – А зачем тогда мать с отцом расходились?

      – А потому, что в двадцать лет им и сходиться не стоило. Молокососы еще были, не понимали, что друг за друга нужно стоять горой. Вот одна мамочку послушалась, другого гордость заела. Вот и результат. Единственное светлое пятно в этой истории – это ты.

      – Чего ж он тогда на день рождения не остался?

      – На него наш Олежек кровожадные взгляды кидал, скушать был готов с потрохами. Вот он и решил, что пристойнее уехать. Зачем праздник портить?

      Из дверей выглянул Олег и настойчиво позвал их в дом, заявляя, что все ждут только их. Гордо освободившись от поддержи внука, дед пошел вперед, Борис, чуть принахмурившись, за ним.

      Застолье продолжалось до десяти часов вечера. Потом довольные гости уехали, а Борис остался в своей комнате на мансарде. Он частенько ночевал здесь по просьбе матери, считавшей, что отцу не хватает общения.

      Немного поколебавшись, не слишком ли дед устал за сегодняшний сумбурный день, Борис прошел в его комнату. Иван Ярославович уже лежал в постели, читая какой-то толстенный талмуд. Внук устроился поудобнее в кресле напротив и внезапно сказал о том, что мучило его весь день:

      – Дед, помнишь, мы говорили о Глебе Абрамове?

      – О твоем конкуренте, что ли? Помню.

      Борис подозрительно посмотрел на деда. Они об Абрамове в другом разрезе говорили. Дед явно мухлюет, но для чего?

      – Ну, он мне не то чтобы конкурент, просто мы в одной сфере вращаемся. Он главным образом коттеджи строит, в общем, по малоэтажному строительству.

      – Ясненько. Не тебе чета, одним словом. Ты же меньше чем за двадцатиэтажные высотки не берешься.

      – Я о другом, дед. – Борис упрямо перевел разговор в интересующее его русло. – Ты в прошлый раз что-то про слабое звено говорил? Я Абрамова сегодня встретил, он выходил из дома с кралей. А сам женат, как ты знаешь.

      – И что? Когда это ты заделался в моралисты? – дед был явно доволен услышанной вестью.

      Это укрепило Бориса