Одна ночь с тобой. Софи Джордан

знаю одно уютное местечко…

      – Почему бы тебе не принести нам выпить? – спросила Джейн. – Заодно захвати ломтик сыра и что-нибудь из фруктов.

      Он остановился, глядя на нее своими маленькими глазками, в которых горела похоть.

      – Знаешь, – она с трудом заставила себя произнести слова, которые казались ей чудовищными, – любовные игры пробуждают во мне зверский аппетит. – Понизив голос и постаравшись придать ему соблазнительную хрипотцу, Джейн продолжала искушать деверя: – И ничто так не ослабляет мой протест, как алкоголь.

      Десмонд впился взглядом в ее губы и после долгого молчания выпалил:

      – Ромовый пунш подойдет?

      – Да, – ответила Джейн и торопливо кивнула, радуясь тому, что сумела уговорить его уйти. – Я подожду тебя здесь.

      Благосклонно опустив голову и окинув женщину напоследок еще одним долгим похотливым взглядом, он развернулся на каблуках.

      Джейн уже собиралась броситься прочь, когда ее деверь вдруг вновь обернулся к ней.

      – Никуда не уходи, – предостерег ее Десмонд. – Я найду тебя, даже если ты улизнешь обратно в бальный зал.

      И только после этого он ушел, затерявшись в толпе гуляк, запрудивших дальний конец коридора.

      В распоряжении Джейн оставалось всего несколько минут – ничтожно мало, чтобы тщательно спланировать побег. Последние слова Десмонда еще звучали у нее в ушах, а она уже стремглав, как будто земля горела у нее под ногами, бросилась в ближайшую комнату, рассчитывая отыскать там дверь, которая ведет на террасу.

      Вбежав в комнату, Джейн захлопнула за собой дверь и привалилась к ней, часто и глубоко дыша, чтобы унять бешено бьющееся сердце. Ощущение крепкого дерева за спиной – долгожданная преграда между ней и Десмондом, а также остальными гуляками – внушало ей некоторую надежду, но женщина понимала, что не может терять ни секунды.

      Понадобилось всего несколько мгновений, чтобы ее глаза привыкли к темноте. И тогда перед Джейн предстала весьма соблазнительная картина.

      В камине потрескивал огонь, бросая игривые тени на темно-фиолетовые обои. Повсюду, на шезлонгах и кушетках, были разбросаны подушечки. Огромная овечья шкура, словно приглашая, простерлась на полу у камина. Великолепные ткани переливались манящими искрами в отблесках пламени, и краски казались намного ярче и живее, чем в ее собственном доме. Дом. На протяжении тех лет, что Джейн провела в особняке Гутри, она так и не стала там своей, не ощутила, что ее место действительно здесь, не почувствовала, что ей позволено оставить в этом доме свой след.

      Отогнав от себя ненужные в данный момент мысли, Джейн перевела взгляд на дальнюю стену – и сердце у нее упало. Двери на террасу там не было. Темная ночь заглядывала в единственное большое окно. Бросившись к нему, женщина принялась возиться с защелкой, но та не поддавалась. Негромко вскрикнув от отчаяния, Джейн ударила обеими ладонями по стеклу и надавила на толстую оконную раму, словно желая усилием воли заставить ночь раскрыть ей свои объятия.

      – Проклятье!

      Закусив