Солнце цвета льда. Дмитрий Казаков

едва протиснуться кораблю, да еще удача, если весла не поломаешь.

      – Давай, Гудрёд! – сказал Ивар, вглядываясь в темную воду. – Вперед! Вправо! Еще! Теперь прямо!

      С обеих сторон нависли отвесные, мокрые утесы, источенные дырами, похожие на огромные ковриги хлеба. По днищу корабля что-то проскрежетало, заставив конунга поморщиться, но тут бухта расширилась, открылся пологий берег, впадающий в море ручеек, и рядом с ним – старое кострище.

      Здесь останавливались, и неоднократно, но последний раз, похоже, еще в прошлом году.

      – Табань! – приказал Ивар, первым прыгая через борт.

      Вымок до пояса, но не обратил на это внимания, зашагал к суше, глядя по сторонам и держа руку на мече. Кто знает – вдруг Годей не так безлюден, как кажется на первый взгляд?

      По сторонам высились скалы, дальше виднелся лесок, не особенно густой, но достаточно большой, чтобы в нем нашлись дрова.

      – Давненько я тут не был, – сказал вставший рядом с конунгом Арнвид.

      – Лет сто? – донесся позади ехидный голос Нерейда.

      – Ну сто не сто… – старый эриль закашлялся, поправил висевший на поясе меч. – Но давно. На ночь выставим удвоенные дозоры, а к кургану отправимся завтра утром, в темное время туда сунется только безумец.

      Ивар кивнул – все верно, во мраке колдуны особенно сильны, а мощь светлых асов, наоборот, слабеет.

      – Нерейд, Кари, – скомандовал он, – берите молодых, и за дровами, Скафти, займись ужином…

      Глава 3. Мертвый колдун

      Ночь пала на остров, как черная сова на мышь.

      Только что можно было разглядеть вход в бухту, лес, вершины гор за проливом, на материке, а в следующий момент все исчезло, залитое густой тьмой. Ивар выругался, даже пощупал глаза, проверяя, на месте ли они, и замер, когда из мрака прикатился раскатистый, злобный вой.

      Очень похожий на волчий, но лишь похожий.

      – Отродье Фенрира… – сказал Ингьяльд, лапая рукоять меча.

      – Пока горят костры, они не осмелятся напасть, – прокряхтел Арнвид.

      Дров натаскали много, и пламя полыхало мощно, ровно, не желая отдавать тьме небольшой пятачок рядом с вытащенным на берег драккаром. Идущее от огня тепло перебивало промозглый холод, которым тянуло от воды, вверх летели сонмища алых искр, прошивали серый туман.

      – Все слышали?! – спросил Ивар, поглядывая на молодых воинов.

      Опытным, что дрались и с чудовищами, и с богами, все едино – уснут и в гостях у Хель, и в нужнике йотуна. Те же, кто в дружине недавно, начнут вздрагивать, ежиться от страха, вглядываться в ночь, а утром встанут с тяжелой головой и вялостью в мышцах, с какой в бой лучше не соваться.

      – Ложитесь, – сказал конунг. – Первыми на страже я, Ингьяльд и Хакон с Бугров.

      Названный воин поначалу сгорбился, но затем гордо выпрямился, показывая, что готов. Его взяли на драккар два года назад, когда стояли в Бьёргюне, и гибкий уроженец Хёрдаланда показал себя