Экономика социокультурной сферы. А. В. Каменец

мере решить проблему финансирования, направленного на сохранение и поддержку отечественной культуры.

      В зависимости от отношения к доходам у экономических агентов выстраивается соответствующая этика поведения. В экономической науке утвердилось понимание необходимости моральных норм и правил, способствующих в конечном счете предсказуемости и социальной эффективности экономического поведения. Так, засилье в нашем обществе морали, возводящей в культ деньги (культ «золотого тельца») в значительной мере обессмысливает само стремление к реальному благосостоянию. Извращенное отношение к денежным доходам было описано еще в знаменитой трагедии А. С. Пушкина «Скупой рыцарь». Главный герой произведения произносит следующий характерный монолог, созерцая свои денежные сокровища:

      «Как молодой повеса ждет свиданья

      С какой-нибудь развратницей лукавой

      Иль дурой, им обманутой, так я

      Весь день минуты ждал, когда сойду

      В подвал мой тайный, к верным сундукам.

      Счастливый день! Могу сегодня я

      В шестой сундук (в сундук еще неполный)

      Горсть золота накопленного всыпать.

      Не много, кажется, но понемногу

      Сокровища растут. Читал я где-то

      Что царь однажды воинам своим

      Велел снести земли по горсти в кучу,

      И гордый холм возвысился – и царь

      Мог с вышины с весельем озирать

      И дол, покрытый белыми шатрами,

      И море, где бежали корабли.

      Так я, по горсти бедной принося

      Привычну дань мою сюда в подвал,

      Вознес мой холм – и с высоты его

      Могу взирать на все, что мне подвластно.

      Что не подвластно мне? Как некий демон

      Отселе править миром я могу;

      Лишь захочу – воздвигнутся чертоги;

      В великолепные мои сады

      Сбегутся нимфы резвою толпою;

      И музы дань свою мне принесут,

      И вольный гений мне поработится,

      И добродетель и бессонный труд

      Смиренно будут ждать моей награды.

      Я свистну, и ко мне послушно, робко

      Вползет окровавленное злодейство,

      И руку будет мне лизать, и в очи

      Смотреть, в них знак моей читая воли.

      Мне все послушно, я же – ничему;

      Я выше всех желаний; я спокоен

      Я знаю мощь мою: с меня довольно

      Сего сознания…

      (Смотрит на свое золото)

      Кажется, не много,

      А скольких человеческих забот,

      Обманов, слез, молений и проклятий

      Оно тяжеловесный представитель!

      Тут есть дублон старинный… вот он. Нынче

      Вдова мне отдала его, но прежде

      С тремя детьми полдня перед окном

      Она стояла на коленях воя.

      Шел дождь, и перестал, и вновь пошел,

      Притворщица не трогалась; я мог бы

      Ее прогнать, но что-то мне шептало,

      Что мужнин долг она мне принесла

      И