Файролл. Разные стороны. Андрей Васильев

начальнику отдела кадров или начальнику по работе с персоналом, не знаю, как там это у них называется. Что он тебе, откажет что ли?

      Бедная девочка так и не поняла, отчего меня скрючило в приступе полуистерического смеха…

      Когда мы уже лежали в кровати, хитрая Вика подлезла под мышку умиротворенному мне и сказала –

      – Милый, а может Ксюша все – таки пришлет резюме? Ну, ты его посмотришь, может она еще и не подойдет…

      – Пусть шлет – разрешил я – Почему нет, ты ее хоть знаешь, а то опять дадут невесть кого снова.

      Укрепляешь свои тылы, сладкая моя, роешь траншеи и раздаешь артиллеристам по чарке водки? Это нормальный ход, принимается. Вот только если мне на Петровича вдруг ставку не дадут по какой – то причине, то фиг я твою Ксюшу возьму. Ну, а если дадут, то глянем на нее.

      Уже засыпая, я понял, какая мысль мне не давала покоя несколько последних часов. А с чего я вообще накинулся на эту Ядвигу? С чего я ввязался во всю эту свистопляску? Нет, я помню, что у меня мелькнула какая – то мысль о том, что явный враг лучше, чем скрытый, но это как – то на меня не похоже, я обычно предпочитаю худой мир… Странно это все. Я вздохнул и уснул.

      Утром я был накормлен завтраком и таблетками, а также сопровожден в машину, которая помчала меня в редакцию. Видимо я все – таки плебей, поскольку ну вот ни разу меня это не радовало, есть во всей этой фанаберии что – то неестественное, сериальное, картонное что – то. А вот Вика, та наоборот, как должное все это принимала и открытую дверь в машину, и вежливое «Доброе утро, Виктория Евгеньевна», и приветственный кивок водителю у нее выходил каким – то абсолютно отработанным и естественным. Женщины вообще очень быстро ситуационно мимикрируют, они в гораздо меньшей степени рабы привычек, чем мы, мужчины. Хотя, может она к этому всю жизнь шла и теперь как раз оказалась на своем месте?

      Юшков был в редакции, он был краснорож и благоухал мятой, по тому, с каким трудом он двигал челюстями, я сделал вывод, что он в себя впихнул целую пачку жевательной резинки.

      – Всем доброе утро – сообщил я народу, выслушал все «Здрасьте», «Добрейшее» и «Радуйтесь, православные, красота вернулась», и кивнул Вадиму – Ну что, грешник, пошли?

      Юшков молча прошел за мной в кабинет, следом за ним вошла Вика и закрыла дверь.

      – Так, Вадя, мы с тобой взрослые люди, так? – начал я неприятный, но неизбежный разговор.

      – Так – выдавил из себя Юшков.

      – Ну, значит, ты все понимаешь. Я не буду разводить всю эту волынку, вроде «Мы тебя предупреждали», «У тебя был шанс», это ни к чему. Вот бумага, вот ручка, пиши заявление на имя Мамонта. Какое заявление, надеюсь, понятно?

      – А если я не захочу? – Юшков мутно взглянул на меня – Силком права не имеете.

      – Ну вот – расстроился я – А говорил, что взрослый человек. А куда ты денешься?

      – В трудовую комиссию пойду – неожиданно заявил Юшков – Я свои права знаю.

      – Ммм,