Посланник смерти. Александр Косарев

от потных баб в метро и грузовиков на улице.

      – Ладно, не ворчи, – ответил он, – давай лучше работай, а то за разговорами мы все на свете провороним.

      Я умолк и сердито ткнул в кнопку. Работа вновь закипела. К вечеру мы совершенно выбились из сил, а подходящего для стоянки места все никак не попадалось. Ближе к девяти, когда сумерки плотно окутали пышную прибрежную растительность и заморосил накарканный мною дождик, мы заприметили подходящий для пристанища песчаный мысок и поспешили к нему. Выгрузив на берег вещи и накрыв их, как крышей, нашей перевернутой лодкой, мы принялись торопливо ставить палатку. Приобретенные за последние дни навыки позволили нам сделать это в считанные минуты. Поскольку дождь, по-видимому, и не собирался утихать, мы отправились за дровами в сторону темневших неподалеку зарослей. Нам повезло. Довольно быстро мы наткнулись на сухое дерево, видимо, принесенное сюда еще весенним паводком. Пока Михаил стряпал нашу ежевечернюю похлебку, я занялся нашими дровяными запасами. Перерубив сучья на примерно полуметровые куски, я сложил их по бокам палатки, укрыв их от дождя под полиэтиленовым навесом. Оставалось только перенести наши вещи из-под лодки в палатку, и можно было сказать, что до утра мы готовы абсолютно к любым сюрпризам погоды. Покончив с этим, я подошел к сидевшему у костра Михаилу.

      – Как поживает наш ужин? – спросил я, с надеждой заглядывая в котелок.

      – Жидковато получится, – отозвался он, указывая пальцем в прохудившееся небо.

      – Да, – спохватился я, – утреннюю рыбу-то ты достал или нет?

      – Вот, черт, забыл!

      – Не беда, – отозвался я и двинулся к лодке, под которой хранился наш продуктовый мешок, – сейчас принесу.

      Я поднял лодку и засунул под нее голову, как вдруг застыл, пораженный внезапной мыслью.

      «Стоп, – почему-то припомнил я последние показания магнетометра, – что же они так странно менялись?»

      Забыв про рыбу, я чуть ли не бегом бросился к палатке.

      – Сань, ты куда? – крикнул мне вслед Михаил, но я только отмахнулся.

      Подтянув к себе рюкзак, я торопливо перерыл его содержимое и, нащупав мокрый блокнот, вынул его. Подбежав к свету костра, я открыл его на последней странице.

      – 50 122, 50 218, 50 348, 50 565, 51 814, 50 955, 50 487, 50 335… – забормотал я, вглядываясь в размазанные цифры.

      – Ты что, – подтолкнул меня под локоть влезший под полог Михаил, – совсем от голода ошалел? Потерпи еще минутку, сейчас будет готово.

      – Да нет, не то, – покачал я головой, – тут у меня некий казус в показаниях выявился.

      – Все казусы потом, – взял у меня блокнот Михаил, – давай подкрепимся, а все остальное после ужина.

      – Действительно, – согласился я, ощутив очередной позыв болезненно сжавшегося желудка, – времени у нас все равно вагон.

      Основательно подкрепив свои силы гороховым супом, запеченной рыбой и чаем, я вернулся к так заинтересовавшей меня проблеме. Дождь несколько поутих, и я, подбросив дров в огонь, пододвинулся к костру. Слева ко мне привалился заинтригованный Михаил.

      – Видишь, Миш, –