Сокровища Кенигсберга. Александр Косарев

улегся на пол и неумело, благо в темноте никто его не видел, пополз к спрятавшимся за баррикадой солдатам. Добравшись до них, он шепотом приказал доложить, каким оружием располагают ее защитники. С этим, как оказалось, дело обстояло совсем скверно. На руках обороняющихся имелось только пять винтовок, два автомата и два пистолета, один из которых лежал у него в кобуре. Имелась еще, правда чисто теоретическая возможность, достать пулеметы и фаустпатроны, валяющиеся сейчас недалеко от входа на склад, но, во-первых, это было крайне опасно, а во-вторых, если трезво рассудить, совершенно бесполезно. Пулеметы были без лент, они лежали где-то в грудах всевозможных припасов, сложенных у дверей склада, и найти их под огнем русских, да еще и в кромешной темноте, было просто нереально. Применять же противотанковые фаустпатроны на складе, заваленном легковоспламеняющимися предметами, было бы просто самоубийственно. И тут Виста словно толкнуло – он вспомнил наконец о директоре музея. В этой суматохе он совсем забыл о нем!

      – Господин Роде, – все также шепотом позвал он его, – с Вами все в порядке?

      – Благодаренье Богу, я жив, господин оберштурмбаннфюрер, – донеслось до него из темноты. Пуля черного человека порвала полу моего пиджака.

      С души Виста в этот момент, несомненно, свалился тяжеленный камень.

      «Старика профессора надо спасать, – подумал он, – здесь слишком опасно».

      – Ганс, – зашипел он, – быстро выведи господина профессора в дизельную и покорми его там хоть чем-нибудь.

      – Понял, – тихо отозвался его помощник и пополз туда, откуда только что слышался голос старого директора.

      Так, напряженно вглядываясь во мрак, в полной тишине они лежали около часа. Зажечь свет и посмотреть на часы никто не решался.

      Капитан Сорокин, оценив сложившуюся обстановку и понимая, что такую толпу эсэсовцев он двумя автоматами не остановит, послал всех безоружных наверх. Минут через десять те возвратились, увешанные оружием с ног до головы. Принесли и пулемет, и гранаты, и даже одинокий кирзач с патронами. Немцы не атаковали, видимо, по той причине, что не знали численности находящихся на складе наших солдат, ну а наши не атаковали, так как именно знали, что перед ними противник серьезный, хорошо вооруженный и, к несчастью, весьма многочисленный.

      Внезапно один из автоматчиков открыл огонь.

      – Что еще случилось? – раздраженно воскликнул Вист.

      – Там кто-то мелькнул, – едва успел ответить солдат и тут же, сраженный осколком разорвавшейся рядом с баррикадой гранаты, рухнул навзничь.

      С обеих сторон вновь началась беспорядочная стрельба. Русские танкисты с такой яростью поливали свинцом защитников баррикады, что уполномоченный решил, что сейчас последует ее штурм. Однако он ошибся. Автоматный обстрел постепенно затих, и в подземелье снова наступила относительная тишина. Приказав вынести раненых к свету, Вист и сам выполз через вторые двери в помещение дизельной. В результате второй перестрелки потери оказались