Тамерлан. Железный Хромец против русского чуда. Юрий Корчевский

прожженный, битый не в одной битве воин, мнением которого Тохтамыш дорожил.

      – Говори!

      Гонец выразительно посмотрел по сторонам.

      – Прислуге отойти на тридцать шагов! – скомандовал хан.

      Прислуга бросилась от ковра, на котором восседали хан и знать, врассыпную.

      – Али-бей просил передать, что явился лазутчик из стана Тимура. Собрав большое войско, эмир Тимур вошел в наши земли.

      На несколько мгновений наступила мертвая тишина. Тимур – это война!

      У всех в голове мелькнула одна мысль: «Как далеко Тимур? Надо срочно собирать ополчение со всех улусов».

      Первым пришел в себя Тохтамыш. Да и как иначе? Не умей он быстро и точно принимать решения – не смог бы встать во главе Орды. Осипшим голосом он спросил гонца:

      – Это все?

      – Да, мой повелитель. Остальное – во дворце.

      Хан вскочил на ноги. Обычно за плохую весть гонца лишали жизни, как правило, душили тетивой от лука. Но сейчас хану было просто не до гонца, поскольку известие казалось невероятным по своей сути.

      – Коня мне!

      Новость была слишком серьезной, чтобы пренебречь ею и продолжать развлечение.

      Пока слуги подводили коня Тохтамышу, телохранители хана уже сидели в седлах. Срываться вот так, с места в галоп, им было не привыкать.

      По дороге впереди летели пятеро телохранителей, за ними – хан в развевающемся халате. Замыкали кавалькаду еще двадцать воинов в полном боевом облачении – кольчугах и шлемах.

      На подъезде к городу они сбавили темп, чтобы кони отдышались, да и прохожих пугать было ни к чему. Иначе тут же по базарам поползут слухи, что во дворце беда случилась. На каждый роток не накинешь платок.

      Хан направил коня сразу к своему дворцу.

      Въехав в предупредительно распахнутые стражей золоченые резные ворота, бросил поводья коня слуге, стоявшему у крыльца, и быстрым шагом направился к своему кабинету. У дверей его уже ожидал Али-бей, нервно теребивший аккуратно подстриженную бородку.

      Едва войдя в кабинет, Тохтамыш уселся на возвышение, подложив под локоть подушку. Али-бей устроился на подушке напротив.

      – Говори!

      – Да простит меня, ничтожного, великий хан, да продлит Аллах его годы, да…

      – Перестань, – поморщился хан, – я не для того прервал охоту, чтобы слушать твои извинения. Не испытывай мое терпение.

      Али-бей кивнул. Дворцовый этикет требовал сладкого многословия, но старый мудрей его не одобрял.

      – Ко мне явился лазутчик, человек доверенный, до того не подводивший. Он утверждает, что эмир Тимур с огромным войском уже вошел в наши земли.

      – Как велико войско?

      – Лазутчик утверждает – семь корпусов конница и пехота. Ну и как всегда у Тимура – вспомогательные отряды: инженеры, строители. Но этих можно в расчет не брать.

      Хан на мгновение прикрыл глаза, мысленно прикидывая приблизительную численность вражеского войска. Выходило много. Он посмотрел в глаза Али-бею пронзительным взглядом.

      – Как думаешь, сколько?

      Али-бей