Прирожденные аферисты. Сергей Зверев

нет. – Первоначальный испуг у Трофима постепенно сменялся воодушевлением. – Люди могут упрекнуть меня в чем угодно, но только не в презрении вопросов чести.

      Когда-то счетовод был интеллигентным человеком, и от старых времен у него осталась способность витиевато строить фразы.

      Давид озадаченно посмотрел на алкоголика, а Баграм с пониманием усмехнулся:

      – Вот сейчас мы тебе твою честь и вскроем, посмотрим, чего она стоит.

      С этими словами он извлек из рюкзака разделочный нож. Трофим, увидев его, икнул и отстранился, но сзади его подпирала стройная стальная фигура Давида.

      – Вы что? Вы же советские люди! Вы правда думаете, что безнаказанно меня зарежете? – Слова хлынули из Трофима, как вода из прорвавшегося крана.

      – А мне все равно. – Баграм легонько кольнул счетовода в худой впалый живот. – Мне сказали вора найти. Я найду. А что тебя нельзя резать – мне не говорили.

      Баграм надавил лезвием чуть сильнее.

      Трофим затараторил:

      – Ладно, ладно. Все скажу… Только на опохмелку подкинь!

      – Что?! – изумился Баграм такому нахальству перед лицом неминуемой смерти.

      – На опохмелку. Пятерик… Нет, лучше червончик. Без горючего мне жизнь не в жизнь, и меня лучше сразу убить.

      Переварив услышанное, Баграм протянул пятерку со словами:

      – Подавись, собака. Больше не стоишь. Теперь рассказывай.

      – Ну да, приезжал он! – Трофим радостно сунул пятерку в карман – она означала грядущую опохмелку и тридцать три алкогольных удовольствия.

      – Тот, с фотографии?

      – Он! В пивнухе познакомились. Он ко мне подошел. Втерся, паразит, в доверие. Попросил бланки нашей фабрики, образцы, еще всякую мелочь.

      – Сколько заплатил?

      – Три бутылки водки и пятьдесят рублей на закусь.

      – Э-э, гнилой ты человек, – произнес Баграм с презрением. – Ты не только в государственный, ты и в наш карман залез!

      – В ваш – это когда?

      – Не помог бы ты ему, не встретились бы мы с ним!

      – Это опосредованное действие, не носящее характер прямой причинной связи, – выдал алкоголик.

      – Ты еще ругаться будешь? – сжал Баграм нож.

      – Нет, конечно! – замахал руками Трофим.

      – А как того негодяя зовут? Откуда он?

      – Иван Ивановичем назвался. А мог бы и Хоттаб Амировичем – все равно врал. Откуда сам – не сказал. Но, я думаю, с Запорожской области.

      – Почему?

      – Бутылки дал, завернутые в газету «Запорожская правда» за 11 мая.

      – Как ты запомнил?

      – А я все помню и вижу. Я вообще умный, но пьющий, чем все пользуются.

      Больше ничего важного у счетовода узнать не удалось. И Баграм сказал ему:

      – Иди. И больше так не делай.

      – Иди и больше не греши, – прошептал себе под нос Трофим, удаляясь прочь.

      Глава 13

      МВД СССР располагалось в старом светло-желтом здании с белыми колоннами, выходившем на улицу Огарева в самом центре Москвы. Маслов прибыл туда за двадцать минут до совещания.