Проверка верности. Джоржетт Хейер

Гисборн уловил насмешку в глазах милорда и невольно улыбнулся.

      – Сэр, я полагаю, вам следует пойти. Дело важное! В Нижней палате…[9]

      – Иногда я испытываю легкое неудобство, – задумчиво пробормотал граф, по-прежнему разглядывая собственную ногу. – Решено: придется вновь менять сапожника. – Он выпустил из рук монокль, закачавшийся на ленте, и повернулся, чтобы теперь обозреть в зеркале свой шейный платок. – Кстати! Напомните мне, Арнольд, что в три пополудни я должен быть у леди Уинвуд. Это довольно важно.

      На лице мистера Арнольда не дрогнул ни один мускул.

      – Слушаюсь, сэр!

      – Да, довольно важно. Думаю, подойдет новый наряд – двубортный сюртук красновато-коричневого цвета. Не слишком мрачно для такого случая? Знаете, голубой бархат кажется мне более подходящим. И парик «лисий хвост»?[10] Помню, вы предпочитаете catogan[11], но вы ошибаетесь, мой дорогой мальчик, несомненно ошибаетесь. Волосы, уложенные волнами спереди, придают ощущение тяжести. А я уверен, вам бы не хотелось, чтобы я выглядел тяжеловесно. – И он щелчком встряхнул пену кружев у себя на запястье. – Кстати, я ведь ничего вам не сообщил, не так ли? Так вот, Арнольд, знайте, что я рассматриваю возможность сочетаться браком.

      Мистер Гисборн застыл как громом пораженный.

      – Вы, сэр? – тупо переспросил он.

      – А почему бы и нет? – осведомился его светлость. – Или у вас имеются возражения?

      – Возражения, сэр? У меня? Я всего лишь удивлен.

      – Моя сестра, – счел своим долгом пояснить его светлость, – считает, что мне пора обзавестись супругой.

      Мистер Гисборн питал большое уважение к сестре графа, но ему еще предстояло уяснить, что наконец хоть какой-то из ее советов был принят им во внимание.

      – Действительно, сэр, – сказал он и неуверенно добавил: – Это мисс Уинвуд?

      – Мисс Уинвуд, – милостиво согласился граф. – Теперь вы понимаете, почему так важно, чтобы я не забыл явиться на Саут-стрит к… я сказал к трем часам?

      – Непременно напомню вам об этом, сэр, – сухо откликнулся мистер Гисборн.

      Дверь отворилась, и вошел привратник в голубой ливрее.

      – Милорд, вас желает видеть дама, – неуверенно произнес он.

      Мистер Гисборн обернулся и уставился на слугу с немым удивлением, потому что, сколь бы обширны ни были способы развлечения Рула, его inamoratas[12] никогда не навещали его на Гросвенор-сквер.

      Граф приподнял брови:

      – Боюсь, очень боюсь, что вы – как бы это сказать деликатнее? – совершили маленькую глупость, друг мой. Но, быть может, вы все-таки ответили, что меня нет дома?

      На лакея жалко было смотреть, но он собрался с духом и выпалил:

      – Дама поручила мне передать вашей светлости, что мисс Уинвуд просит уделить ей несколько минут вашего времени.

      На мгновение в комнате воцарилась тишина. Мистер Гисборн с некоторым

9

Палата общин в парламенте Великобритании.

10

Парик в виде ровных волн, завитых рядами при помощи горячей завивки или холодной укладки. Волосы на этих париках подстригали неодинаково: над ушами укладывали несколько валиков, а с затылка опускалась самая длинная и закрученная спиралью прядь – «лисий хвост» – с лентой ниже затылка.

11

Волосы укладывали валиками от одного виска к другому поперек головы, а длинную затылочную прядь подвязывали лентой. Название происходит от французского catogan – лента для подвязывания волос на затылке.

12

Возлюбленные, любовницы (итал.).