Роль читателя. Исследования по семиотике текста. Умберто Эко

«шведской стенки»

      Семиотическое объяснение различных риторических фигур может быть предпринято в развитие теории интерпретантов так, как это сделано в Модели Q[170].

      Предположим, что существует код, задающий систему парадигматических отношений такого вида:

      где горизонтальные линии образуют парадигму различных семем, а вертикали образуют отношения между семемой и семой, или семантическим признаком (так, k – это семантический признак А; очевидно, что – согласно Модели Q – k может, в свою очередь, стать семемой k, которую можно анализировать с помощью других семантических признаков, среди коих может быть даже признак А).

      Обозначать А через k – это синекдоха («парус» вместо «корабля», pars pro toto[171]). Но k может быть, например, семой «корона», характеризующей семему (А) «король». Поэтому обозначение А через k может быть также и случаем метонимии (в традиционных терминах; в терминах нашего теперешнего подхода подобные различения теряют смысл). Но k – в нашем коде – является еще и семой другой семемы, а именно D. Поэтому – через посредство k – мы можем вместо А поставить (подставить – to substitute) / D /. И это будет метафорой. Например, длинная белая шея – общее свойство и красивой женщины, и лебедя. Поэтому женщина может быть метафорически замещена (substituted) лебедем. Очевидно, что в данном случае одно существо поставлено (подставлено) на место другого в силу их взаимного сходства. Но само это сходство обусловлено тем, что в коде предсуществуют определенные отношения подстановки (substitution, sostituzione), которые так или иначе соединяют ее объекты.

      Теперь представим себе, что существует практика языка, в котором k обычно подставляется вместо А. В таком случае k становится, в силу принимаемого соглашения, одной из возможных коннотаций А. Метафора, становясь привычной, входит составной частью в код и в конечном счете может утвердить себя в качестве катахрезы («горлышко бутылки», «ножка стола»).

      Однако остается в силе утверждение, что подстановка произошла потому, что в коде ей предсуществовали связи и, соответственно, смежности. Это как будто подводит нас к выводу, что метафора покоится на метонимии. Если Модель Q действительно основана на неограниченном семиозисе, то любой знак в конечном счете должен зависеть от связей, предусмотренных кодом. Ясно, что могут выявляться связи, о которых никто никогда прежде не думал. В этом случае мы имеем неоднозначное сообщение (an ambiguous message). Эстетическая же функция языка стремится создать такие связи, которые еще не существуют. Тем самым она стремится расширить, обогатить возможности кода. Но даже и в этом случае метафорная подстановка может опираться на практику метонимии.

      2.7. Корона и белый воротничок

      Теперь нам следует прояснить термины «метафора» и «метонимия», поскольку до сих пор последний термин, по-видимому, употреблялся в метафорическом смысле.

      Всякая

170

Модель Квиллиана (Модель Q) – это множество узлов, связанных между собой различными ассоциативными связями. Значению («означаемому») каждой лексемы, хранимому в памяти, в модели соответствует некий узел, в котором термин, соответствующий данной лексеме, занимает положение «патриарха» и называется типом (type) (в том смысле, в каком это слово понимал Ч. Пирс). Определить тип А – значит использовать в качестве его интерпретантов ряд других лексем («означающих»), которые в таком случае выступают как токены*. // Значение («означаемое») лексемы образуется множеством связей с различными токенами, каждый из которых, в свою очередь, становится типом В, т. е. «патриархом» новой конфигурации, которая включает в себя много других лексем в качестве токенов. Некоторые из них были также и токенами, относившимися к типу А. Более того, тип В может иметь тип А как один из своих токенов. // «Общая структура памяти как целого образует огромное множество конфигураций, каждая из которых состоит из “головного” узла и связанных с ним узлов-токенов» (Quillian, 1968. Р. 327). // В рамках данной модели каждый знак определяется через свои взаимосвязи с универсумом всех других знаков, которые выступают как интерпретанты, но каждый из которых готов сам стать знаком, интерпретируемым всеми остальными. Таким образом, модель как целое основана на процессе неограниченного семиозиса. Взяв за исходную точку какой-нибудь знак, который будет сочтен типом, можно обойти («обежать») – от центра до самой дальней периферии – весь универсум элементов культуры. Каждый из них может, в свою очередь, стать центром и породить бесконечные периферии.

171

Часть вместо целого (лат.).