Посчитай до десяти. Карен Роуз

отсиживалась где-то, дулась на всех и жалела себя?

      Миа растерянно моргнула.

      – Прости. Я не хотела… – Она зажмурилась. – Вот черт!

      – Ты не хотела, чтобы мы волновались. – Кристен говорила очень ровным, лишенным эмоций голосом. – Что ж, мы волновались. Даже Спиннелли не знал, где ты, пока ты не позвонила ему на прошлой неделе и не сообщила, что выйдешь на работу сегодня утром. Я проходила мимо твоей квартиры шесть раз.

      Миа открыла глаза: три раза из шести она помнила.

      – Я знаю.

      Кристен уставилась на нее.

      – Знаешь? Ты там была?

      – В каком-то смысле. Да.

      Сидела в темноте и дулась. И жалела себя.

      Кристен нахмурилась.

      – В каком таком смысле? Что, черт возьми, это означает?

      Их окружало молчание: все присутствовавшие не сводили с них глаз.

      – Не могла бы ты говорить потише?

      – Нет, не могла бы. Я сидела у постели Эйба две недели, пока он ждал, когда же ты позвонишь. В промежутках между капельницами с морфием и операциями он волновался, что ты погналась за Геттсом и лежишь теперь где-нибудь в переулке мертвая. Так что если мне немного не хватает терпения, или сочувствия, или благоразумия, то и ладно. В общем, лучше тебе появиться в его палате, когда закончится смена. Объясни ему, что за смысл во всем этом был. Уж этого он точно заслужил. – Она сделала два шага, но остановилась и медленно обернулась. Ее глаза больше не сверкали, в них поселилась печаль. – Черт возьми, Миа! Ты причинила ему боль. Когда Эйб узнал, что ты жива и просто отказалась навестить его, ему было очень больно.

      Миа тяжело сглотнула.

      – Мне очень жаль.

      Кристен вздернула подбородок.

      – Еще бы. Ты ему не безразлична.

      Миа опустила глаза и уставилась в стол.

      – Я приду, когда сдам смену.

      – Смотри не передумай. – Она помолчала, потом откашлялась. – Миа, посмотри на меня, пожалуйста.

      Миа подняла глаза. Гнев исчез, на смену ему пришла тревога.

      – Что?

      Кристен понизила голос до шепота.

      – Тебе было нелегко последние несколько недель – и трагедия с отцом, и все остальное. Все ошибаются. Ты ведь только человек. Но ты по-прежнему единственный человек, в котором я хочу видеть напарника своего мужа. Человека, прикрывающего ему спину.

      Миа смотрела вслед Кристен, пока та не ушла, и снова опустилась в кресло. Они думали, что она расстроилась из‑за смерти отца. Если бы все было так просто!

      – Черт!

      В голосе Мерфи чувствовалась тревога.

      – Ты побелела как полотно. Тебе нужно было отсидеться еще пару дней.

      – Похоже, мне много чего нужно было сделать, – выпалила она в ответ и закрыла глаза. – Ты его видел?

      – Да. Он был в жутком состоянии почти всю первую неделю. Эйден говорит, его выпишут завтра или послезавтра, так что, если не хочешь выслушивать нотации за то, что ни разу его не навестила, сходи к нему сегодня вечером. Миа,