Лживый роман (сборник). Владимир Гой

лучшие давно уже пристроены, а ведь так хотелось этого безумия настоящего чувства.

      Ее новый знакомый продолжал шепелявить, рассказывая про церковь Святого Петра. Она даже начала прислушиваться, приподнимая брови и удивляясь, где он такого начитался. Заметив ее интерес, он распалялся все больше и больше, рассказал про площадь Красных стрелков (или, как ее в народе прозвали, «на троих»), потом они добрались до Домского собора, а потом она с ним попрощалась, пообещав встретиться на неделе, и оставила свой номер телефона.

      Он бы очень удивился, если бы узнал, что она работает экскурсоводом и ежедневно выгуливает немецких туристов, а окна ее мансардной квартиры выходят на башню церкви Петра…

      Вечерами Лора любовалась сверху из своей квартирки крышами Старого города и о чем-то мечтала. Иногда луна располагалась точно над шпилем собора и ярко освещала золотого громадного петуха. Казалось, что он сейчас расправит свои крылья и полетит над Старым городом. Это было как-то очень волшебно.

      В один из таких вечеров она сочинила сказку про несчастную креветку, под которой подразумевала себя…

      Креветка и история ее короткой жизни

      Где и как она появилась на свет, точно не знал никто. Вначале она была серой и совсем не примечательной, но, «поварившись» среди людей, совершенно поменялась, превратившись в яркую и очень «вкусную» на вид.

      Каждый мужчина, заметив ее, мечтал раскрыть для себя, что кроется за этим, с первого взгляда казавшимся недоступным, ярким панцирем. Даже в самую серую погоду, когда ее подруги креветки становились еще серее, она не блекла, а даже наоборот – становилась еще более притягательной.

      И вот в один из таких серых дней она случайно познакомилась в городском трамвае с одним представительным Пауком, она попросила его прокомпостировать талончик. И как ни покажется это странным, в этот же вечер он утащил ее к себе, обхватив своей восьмеркой приставучих липких лап. Утром Креветка возвращалась домой вся высосанная и морально разорванная на части.

      После этого случая она боялась кому-то доверять, и только один старый Краб-отшельник, к которому она очень тянулась по привычке (ведь они были земляки), смог добиться ее расположения, и в память об этой связи она носила на шее длинную нить крупного жемчуга.

      Так и проходила с виду яркая, но очень непримечательная жизнь. Иногда ей хотелось убежать из этого мира и лечь на глубокое дно, но такие порывы были редки, ей все-таки нравилось, что она притягивает к себе взоры.

      Следующим в ее жизни появился некий пресноводный Рачок. Он постоянно тащил ее за собой в английские пабы, где мочил свои длиннющие усы в кружках пива, что-то бормотал о любви и в промежутках между глотками присасывался к ее аппетитной шее своими слюнявыми губами.

      Однажды она даже захотела от Рачка ребенка, но испугалась,