Ген бессмертия. Оксана Алексеева

Я спала на диване, а Бет улеглась прямо на полу, расстелив одеяла и обложившись своими бесчисленными разноцветными подушками.

      – Я заказала тебе пиццу, – сказала Бет. – Надеюсь, ты любишь пиццу?

      Пиццу я любила.

      Бет потянулась.

      – А я зверски голодна, – она направилась к холодильнику. Видимо, там у нее находились запасы крови.

      Я почему-то посчитала себя обязанной спросить:

      – А я могу дать тебе свою кровь?

      Она прямо посередине шага замерла, из чего я сделала вывод, что ляпнула какую-то глупость. Но вчера она говорила, что они могут питаться от человека, не убивая его. А может, это очень болезненно? Или этот процесс носит какой-то вторичный подтекст?

      Бет медленно развернулась и прошипела:

      – Дура!

      Я не знала, как реагировать на столь тонкую критику.

      – Дура, – повторила она. – Не смей никогда никому такое предлагать!

      – Э-э-э… А могу я узнать, почему? И сразу после трех «дур» ты мне все терпеливо объяснишь.

      – Сам Теодор, Глава Тысячи, хочет тебя обратить! Ты пока еще не понимаешь, какая это честь. У него вообще нет Детей, кроме Ника. Он своей силой не разбрасывается!

      Замечательно. Только связи я до сих пор не видела.

      – И?

      – Если другой вампир выпьет прямо из тебя, в твоей крови навсегда останется его запах! Теодор не станет обращать того, кем питались другие. Кроме правил приличия, есть еще вероятность, что твоя связь с Мастером не установится.

      О, правила приличия! Мне с этим дворцовым этикетом еще знакомиться и знакомиться.

      – Какая еще связь?

      Бет успокоилась, все же дошла до холодильника и залпом осушила небольшую колбочку с кровью. Потом вернулась ко мне и села рядом.

      – Если обращение прошло успешно, то Дитя испытывает к своему Мастеру особую любовь и привязанность. Это восхитительная преданность своему Мастеру.

      Ничего восхитительного в этой преданности я не видела, о чем и поспешила сообщить.

      – Нет, – объяснила Бет, – ты пока не совсем понимаешь. Это на самом деле приятное чувство, которое не исчезает, пока Мастер жив. Это чувство, которое не дает сойти с ума, которое остается незыблемым, даже когда все остальные человеческие эмоции пропадают. Кроме того, новообращенные вампиры больше похожи на зверей, чем на людей – они убивают любого, даже своих близких. Но Мастер после обращения может приказать своему Дитя не делать этого, не убивать смертных без серьезной причины, не поддаваться голоду. Если обращение проходит по всем правилам, то новообращенный вампир, вынужденный следовать приказам своего Мастера, очень быстро становится полноценным членом Тысячи. Звериные инстинкты уступают инстинкту преданности Мастеру. Несанкционированных вампиров, то есть тех, кто не прошел Ритуал по всем правилам, а значит, и не имеет связи с Мастером, убивают. Таков закон, и это очень правильно. От них больше проблем и для нас, и для смертных.

      – Кто их убивает?

      – Либо