Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1. Коллектив авторов

ученые.

      Стоит отметить и тот факт, что понятие «промышленный переворот» не вполне оправдывает свое название. В период промышленного переворота производство в новых отраслях увеличивалось сравнительно высокими темпами, и на этой основе сложился миф о феноменальном росте индустриального сектора в прошлом столетии. В самом деле, если в 1700 (1730)–1760 гг. среднегодовые индикаторы прироста продукции и черной металлургии и хлопковой промышленности Великобритании составляли 0,3–0,6 и 1,4–1,8 % соответственно, то в 1760 (1780)–1830 гг. они достигли уже 4–5 и 6–8 % (что привело к значительному удешевлению некоторых товаров, в частности, цены на хлопковые ткани в 1790–1850 гг. понизились более чем в 60 раз).

      Возможно, ввиду своей относительной доступности эти и подобные им показатели по современному сектору индустрии широко использовались различными исследователями при конструировании индексов промышленного производства. Однако они в целом оказывались, как правило, завышенными, ибо, во-первых, нередко базировались на данных о потреблении сырья, материалов и энергии, а также валовых показателях. В то же время промежуточные затраты, как известно, росли обычно на начальной стадии индустриализации опережающими темпами по сравнению с выпуском конечной продукции.

      Во-вторых, расчеты в целом недоучитывали размеры производства в традиционных отраслях промышленности (пищевой, шерстяной, льняной, шелковой, кожевенной и др.), в ремесленных предприятиях и в нерыночном секторе экономики. Между тем, вопреки распространенным суждениям, роль традиционного сектора в ныне развитых государствах на этапе промышленного переворота была весьма внушительна. Ускорение общих темпов экономического роста (примерно с 0,3–0,5 % в год в 1500–1800 гг. до 1,8–2,2 % в 1800–1913 гг.) было обусловлено увеличением вклада аграрных отраслей на 16–18 %, промышленности и строительства – на 38–40, а третичного сектора – на 43–45 %. Примерно такими же пропорциями определялось участие отмеченных секторов в повышении общей динамики занятости населения. Иными словами, важнейшую роль в эпоху промышленной революции играла не только индустриализация, но и сервисизация хозяйства – относительно быстрое развитие торговли и сферы обслуживания, культуры и просвещения, а также различных средств и систем коммуникаций.

      Таким образом, индустриальный рост был в немалой мере взаимосвязан с развитием сельского хозяйства и инфраструктурных отраслей. В целом, в странах Запада на этапе их «промышленного рывка» существовала достаточно тесная корреляция (коэффициент равен 0,78) между динамикой сельскохозяйственного и промышленного производства. Аграрная революция, отчасти предшествовавшая промышленному перевороту (началась в Англии в 1690–1700 гг., во Франции и США – в 1750–1770 гг., в Германии – в 1790–1800 гг.), во многом – по крайней мере до середины XIX в. – происходила на традиционной и полутрадиционной основе, т. е. без машин и химических удобрений, но на базе улучшения систем ротации культур, использования селекционных