Память льда. Том 1. Стивен Эриксон

– был он восьмиугольный, растянутую на деревянном каркасе прежде красную, а теперь выгоревшую на солнце до ярко-оранжевого цвета парусину частенько латали. Когда-то шатёр принадлежал Багровой гвардии, затем его выбросили в кучу мусора, откуда шатёр извлёк всадник Хурлокель, чтобы вновь поставить на службу Воеводе. Как и в случае со знаменем, Бруда мало заботили пышные атрибуты власти и положения.

      Широкий полог у входа был открыт и подвязан, а на передней распорке восседала, приоткрыв клюв словно бы в беззвучном смехе, великая ворониха. Тонкие губы Мхиби изогнулись в усмешке при виде Карги. Любимая прислужница Аномандра Рейка уже давно взялась изводить Каладана Бруда советами и упрёками, будто вывернутая наизнанку совесть. Она уже не раз испытывала терпение Воеводы – но Бруд терпит её так же, как и самого Аномандра Рейка. Это нелёгкий союз… все сказания сходятся в том, что Бруд и Рейк уже очень, очень давно трудятся бок о бок, но доверяют ли они друг другу? Эти отношения нелегко понять, они скрыты под многочисленными слоями сложностей и двусмысленностей, тем труднее роль Карги, которая служит мостиком между двумя воителями.

      – Дуджек Однорукий! – закричала Карга и безумно каркнула. – Скворец! Я принесла вам привет от некоего Барука, алхимика из Даруджистана. И от моего повелителя, Аномандра Рейка, Владыки Лунного Семени, Рыцаря Высокого Дома Тьмы, сына самой Матери Тьмы. Я принесла вам его… нет, не приветствие даже… но веселие. Да, веселие!

      Дуджек нахмурился.

      – Что же так веселит твоего хозяина, птица?

      – Птица?! – взвизгнула великая ворониха. – Я – Карга, несравненная прародительница всей громогласной, огромной стаи Лунного Семени!

      Скворец хмыкнул.

      – Прародительница великих воронов? Ты говоришь за них всех, да? Верю. Видит Худ, орёшь ты очень громко.

      – Выскочка! Дуджек Однорукий, веселие моего хозяина объяснений не имеет…

      – То есть – ты просто не знаешь, – перебил бывший Первый Кулак.

      – Возмутительная дерзость! Веди себя прилично, смертный, иначе, когда настанет твой час, я попирую на твоём трупе!

      – Клюв обломаешь о мою шкуру, Карга, но, вперёд, попытайся, когда придёт срок.

      Бруд заворчал:

      – Ты не потерял тот ремешок, чтобы клюв затянуть, Хурлокель?

      – Никак нет.

      Карга зашипела, пригнула голову и приподняла широкие крылья для защиты.

      – Даже думать не смей, остолоп! Только попробуй повторить это оскорбление!

      – Так придержи язык! – Бруд обернулся к остальным и знаком пригласил входить. Сидящая сверху Карга склонила голову набок, рассматривая каждого проходящего снизу солдата.

      Когда настал черёд Мхиби, великая ворониха хихикнула.

      – Девочка, что держит тебя за руку, скоро удивит нас всех, старуха.

      Рхиви остановилась.

      – Что ты почуяла, старая ворона?

      Карга беззвучно рассмеялась, прежде чем ответить:

      – Имманентность,