Олька. Макс Акиньшин

ередь, остальные кассы, как назло, были закрыты.

      – Там на ценнике шестьдесят семь со скидкой.

      – Забыли поменять, – равнодушно бросила та, дежурный ответ на все вопросы покупателей. В магазине было душно, дрянная экономия на кондиционерах, когда воображаешь, что пара атомов холодного воздуха слишком дорого стоят. Хотелось взять холодный пакет молока из витрины и прижать ко лбу. Но на это не было денег. Олька чувствовала нарастающее раздражение очереди. Кто-то гневно зашипел себе под нос. Кассирша пристально смотрела на нее. Уставшая и потная. Серые линялые глаза, в которых переливалось безразличие.

      С вас сто четыре рубля, только где их взять? Стоявший за Олькой парень с двумя банками энергетика и чипсами, своим билетом к инфаркту, повернул к ней голову и внимательно осмотрел. С ног до головы. Она уловила движение боковым зрением.

      Ну и что? Что ты видишь?

      Сумочка Майкл Корс, туфли Маноло Бланик, строгая юбка карандаш, белая блузка – девочка из офиса по соседству, секретарша из телефоне? Не угадал. Что еще? Бухгалтерия? Банк? Неправильно. Вряд ли он сообразит, чем она занимается. Мир сложен, устроен дурацки, чтобы существовать в нем, необходимо разбираться в тысячах понятий. Что можно увидеть?

      Ничего. Одежду, сумку и туфли. Внешнюю оболочку, фальшивую как Бланик за пару тысяч с уже успевшим треснуть супинатором. Сто рублей – бутылка кефира и булочка. Дома еще пятнадцать тысяч, но это оплата за квартиру, иначе хозяйка выставит на улицу и все станет совсем плохо. Выставит из обшарпанной, с темным паркетом и запахом старых вещей, но почему-то уютной квартиры. Идти ей некуда.

      – Там на ценнике шестьдесят семь.

      – Вы будете брать или нет? Я уже чек открыла, – запаренная кассирша ерзала на стуле, а потом громко взвыла, – Алишееер! Ключ!

      – Девушка, вы издеваетесь? – тихо произнес рассматривающий ее парень, за ним кто-то возмущенно застонал, будто эти тридцать секунд были вопросом жизни и смерти.

      – У меня не хватает, – Олька еще не придумала, устроить истерику или просто молча покраснеть.

      – Сколько?

      – Четыре рубля, – стараясь смотреть спокойно, она повернула к нему голову. Младше нее, лохматый, небритый в темной кожаной куртке, на которой проступали белесые затертые пятна. Уловив отчаяние в ее глазах, он сунул руку в неудобный карман узких джинсов и высыпал на тарелку у кассы горсть мелочи. Монеты звякнули о пластик, одна соскочила и упала вниз. Вынужденная милостыня от незнакомца, плата за время. За время Ольке платили всегда.

      – Спасибо, – выдавила она, забрала покупки и покачивая бедрами отправилась к выходу.

      – Не за что, – кинул он ей в спину. Она точно знала, на что он смотрит сейчас. Он смотрит на ее зад, туго обтянутый юбкой.

      Вид ему понравится без сомнений. Олька это тоже знала. Перехватив пакет с булочкой в левую руку, она вышла на улицу. Толкнув тугую пластиковую дверь. Из магазинной духоты на уличную. Белая блузка, юбка карандаш, сумочка – хотя в джинсах и майке, конечно, удобнее. Только нельзя. На встречи надо ходить только так. Или искать места, где можно переодеться.

      Ужин в ресторане, немного алкоголя, а потом постель в соседней гостинице. Сегодня это расписание было нарушено, потому что у друга образовались дела. Москва – город стремительный. Беззастенчиво рушащий планы. Даже самые продуманные. В основном Олькины.

      Минус пять тысяч за встречу и ноль в кошельке. Почти ноль. Она не спеша шагала к дому, сумочка покачивалась на сгибе руки. В ней лежала пара пачек презервативов, пластинка «Постинора», зубная щетка, косметика, влажные салфетки для интимной гигиены, перцовый баллончик. Все, что было нужно для работы. Той, которой сегодня уже не было. В джинсах удобнее, но их не наденешь. Как и кроссовки. Приходилось надевать шпильки, от которых к концу дня отваливались ноги.

      Небо над Олькой наливалась серым, обещая близкий дождь. От асфальта парило, как от закипающего чайника. Жар проникал сквозь тонкую подошву к отекшим ступням. Сегодня все сорвалось. Может завтра? С этой мыслью надо было прожить до следующего друга. Немного подождать и пытаться не разрыдаться. На сайте семь просмотров и ни одного сообщения. Слишком много желающих заработать. Если так продолжится, придется распечатать свой крайний запас. Последние деньги на самый безнадежный случай.

      Когда оно наступит это завтра? Олька вздохнула и перед тем, как повернуть в проулок привычно бросила взгляд на рыжий обломок Москва-Сити, еле видневшийся над крышами. Слишком далеко. Дальше, чем космос. На землю упали первые капли дождя.

      – Прогуливаетесь, Ольга Владимировна? – довольный Димочка торчал в окне своей конуры, рядом с ним сидел котик Кися-Пися, бывший предметом ненависти сварливого алкаша сверху, периодически вляпывавшегося в Писины подарки на коврике у двери. Коварный кот проделывал все дела и прыскал вниз по лестнице до того момента, пока карауливший под дверьми дядь Жень успевал открыть ее и жахнуть в пустоте ногой. Худой и жилистой ногой, с которой обязательно слетал домашний тапок, на ультразвуке уходивший в вечно распахнутое подъездное окно. Наблюдавшая за их поединками в глазок