Моя слабость. Ирина Васильевна Давыдова

мысли в ненужную степь.

      – Врачиха, ― услышала я, когда домыла последнюю чашку и отставила ее в сушилку.

      Кстати, на кухне, как и в единственной комнате этого дома было уютно и очень даже обустроено. Пусть и безо многих удобств, но жить можно. Особенно летом.

      – Что?

      – Гриша очнулся. Зовет тебя.

      И вот тут мой покой покинул меня. Внутренности будто липкими щупальцами обхватили, а сердце в волнении заколотилось в бешенной скорости, ударяясь о грудную клетку и грозясь вырваться наружу.

      – Зачем?

      – Босс не обсуждает свои приказы. Бросай тряпку и иди.

      Да уж, хочешь не хочешь, спрашивать тебя никто не станет.

      Я, вытерев руки, попыталась успокоиться, но все было тщетно. Ладно, чего уж скрывать, не убьет же он меня? Верно?

      Я вошла комнату, и почувствовала, как от одного хмурого, но пронзающего взгляда внизу живота потяжелело, и мне захотелось скрыться вон за той занавеской.

      – Значит, это ты врачиха?

      Глава 2

      – Меня Нина зовут. А вас, я так понимаю, Гриша.

      – Сядь на кушетку, ― прохрипел он, сам устраиваясь спиной на подушках, но лежал практически на боку, из‐за раны.

      Господи, кто его создал таким красивым? Разве это законно?

      Я сглотнула вязкую слюну, и кивнув, присела на кушетку. Странное чувство, словно я перед начальством сижу и оправдываюсь за то, что не смогла спасти пострадавшего. А ведь я здесь нахожусь не по своей воле, и передо мной вовсе не начальник и даже не глав врач. Да уж, представить не могла, что когда‐то окажусь в подобной ситуации. Складывается впечатление, что я попала в кино.

      – Ты нервничаешь.

      – Вы за этим меня позвали?

      – Тебя ничего не смущает в данной ситуации?

      А отвечать на вопросы он не умеет. Не удивительно. Бандит же.

      – Смущает только то, что я здесь нахожусь против своей воли.

      – Ну прости, малышка. Так надо. Иначе я могу сдохнуть.

      – Мне какое до вас дело? Вы бандит, включайте мозг и решайте свои проблемы сами!

      – Ты слишком дерзкая для своего положения. Может попросить Пашу заклеить тебе рот?

      – Теперь понятно, почему Павел такой ублюдок. Вы поручаете ему грязные делишки.

      – Не заговаривайся, Нина! Ну и имя…

      – Можно подумать у вас лучше, ― обиженно произнесла я, отвернувшись. ― И вообще, какого хрена вы разговариваете? На вас что, все как на собаке?

      – Как на верблюде. Ты скажи, сколько мне здесь валяться?

      – Сколько угодно. Хоть сгниете, мне все равно, ― я врала, я не была такой жестокой, но любезничать с наглым напыщенным бандитом я не желала.

      – А теперь серьезное.

      Он что, не поверил?

      – Две недели отлежаться надо.

      – Это много.

      – Ваше право, ― взмахнула руками и поднялась с кушетки. ― Если вы верблюд, попросите своих амбалов, пусть отвезут меня домой. Я устала.

      – Вернулась на место.

      Я закатила глаза и зло выдохнула. Как же меня напрягает такой тон.

      – Я повторять не люблю.

      – Может в виде