След черной звезды. Александра Тимонова

которые сегодня всерьёз её разозлили… Конечно, кричать на детей – это не выход, но Аля ничего не смогла с собой поделать, ей изменило даже привычное хладнокровие, чуть матом на детей не загнула. Впрочем, всё равно осталось доработать этот учебный год, а там – на вольные хлеба, о профессии учителя можно будет забыть, идти хоть оформителем, хоть посуду расписывать, где подрабатывала студенткой, хоть фотографом в ателье. Бобби и так уже ругает на чём свет стоит эти её два года «последипломной практики», и если сначала Аля ещё пыталась возражать ему (или себе), говорила, что это нормально, нужно, полезно, совсем не страшно, то теперь её аргументы иссякли. Среди её одногруппников, что в училище, что в университете, было много ребят, действительно хотевших идти работать учителями рисования и черчения, и пошли люди, и работают, и довольны теперь, хотя работа (точнее, зарплата и атмосфера в коллективе, хотя у художников в этом плане гораздо все веселее и позитивнее) собачья. А были и те, кто не хотел, но идти оказалось больше некуда, и теперь эти не хотевшие срывали на учениках своё зло неудачников… Действительно, получается, что куда ни кинь, всюду клин.

      Мороз откровенно зверел, вместе с ним зверел ветер, и эта гремучая смесь насквозь пронизывала и тёплую куртку, и джинсы, и зимние ботинки, а пальцы в тёплых вязаных перчатках просто коченели. Аля глянула на часы: было уже без десяти девять, она торчала тут, на остановке, уже двадцать пять минут. Как же холодно… Стоп! Кто это идёт к остановке, глядя перед собой и словно ничего вокруг не замечая? Пальто, знакомые волосы из-под шапки выглядывают, да и походка – не перепутаешь… ничего себе встреча!

      – Дэни, куда торопишься?

      – Аля, ты?!

      Аля… Дэни… Старшая сестра и младшая сестрёнка – они не называли друг друга иначе ещё два года назад. И ровно два года не виделись, не виделись вообще, с тех самых пор, как Дэни закупорилась в себе и перестала общаться с кем-либо из старой тусовки, кроме Лёвы, а Аля протерла, наконец, глаза и позволила себе поверить, что Бобби смотрит на неё не только как на друга и собутыльника, а также наплевать на то, что он младше больше чем на два года…

      – Давно ждёшь рогатых?

      – Двадцать… шесть минут уже. Ничего, скоро что-нибудь придёт. А ты откуда идёшь в такое время?

      – Из университета, как ни странно. У меня тренировка по «Что? Где? Когда?» была, а потом мы с ребятами в курилке на полчаса заболтались, вот и … Родители и так волноваться будут, а тут ещё и транспорт тормозит! А ты?

      – А я с работы, как ни странно. Пятый класс, вторая смена, «портрет моего соседа по парте».

      – Как ты, рассказывай. Как Бобби?

      – Бобби… – Аля улыбнулась широкой улыбкой. – Ты даже не представляешь, как хорошо, что я тебя встретила! Понятия ведь не имею, как тебя найти, хоть и живём в одном доме. У нас свадьба через две недели.

      – Серьёзно? – ахнула Дэни.

      – Серьёзней некуда.

      Тут, наконец, подкатил троллейбус. Конечно, в нём было не теплее, чем на улице,