Сопливых вовремя целуют. Наталия Маевская

ентины Андреевны. Она очень любила разные поговорки-пословицы-присказки. Но хорошо запомнила я именно эту.

      1.

      – Вовремя все надо сдавать. Да, что ж с вами делать…

      Должников-двоечников из всех параллелей набирался полный кабинет литературы. Последние парты, «камчатку», занимали здоровенные дядьки и красотки-тётьки из выпускных классов. Мелкота – впереди. Дальше – по убывающей. За одной партой сидели аж по трое-четверо.

      – Ну рассказывай, – разрешила училка, когда очередь дошла до меня.

      Я наклонилась над ее столом. Литераторша хоть и была строгой, ее я не стеснялась, а вот позориться перед старшаками мне не очень хотелось.

      – Скажи мне, кудесник, любимец богов… – вполголоса забубнила отрывок из «Вещего Олега», за который и получила пару – не выучила к уроку.

      – Так! – перебила меня Валентина Андреевна. – Рассказывай громко с выражением или иди гуляй со своей «двойкой».

      С выражением так с выражением. Я отошла от ее стола, встала у доски по центру и громко, добавляя трагично-волнительных интонаций, с какими мы обычно рассказывали в летнем лагере по ночам страшные истории, завопила:

      – Что сбудется в жизни со мною?

      И скоро ль на радость соседей-врагов

      Могильной засыплюсь землею?..

      Литераторша и все двоечники-пересдатчики сначала вздрогнули. Потом начали ржать. Кто тихонько. Кто, не стесняясь, громко. Мне на их ржание пришлось глубоко наплевать. Да и чего смешного-то?!

      2.

      Двигателем моего эффектного выступления было не вдохновение и не занятия в драмкружке Дома пионеров. Двигатель у меня был посильнее – папин ремень. «Тащи дневник!» – этими словами изо дня в день сопровождалось возвращение отца с работы в шахте. Руками, трясущимися после отбойного молотка, папа листал страницы дневника. «Двойки» и «тройки» по математике мне прощались – «ну инженером тебе, конечно, не быть».

      А вот плохие оценки по русскому, литературе, истории не прощал. «Если и тут толк из тебя не выйдет, будешь сраные горшки в яслях всю жизнь мыть». У отца каждый раз были разные варианты моего нерадостного будущего: пОльты с лисьими воротниками в гардеробе выдавать, улицы с полудурком Колькой мести, в нашей столовке стаканы слюнявые мыть. Я еще не очень-то мечтала о будущей профессии. Но нарисованные папой перспективы меня не прельщали. Тем более воспитательные беседы зачастую были подкреплены несильно, но ощутимо физически. «Кто жопой, а не головой думает, того через жопу и учат».